Случай на Прорве - [38]

— Я бы хотел по установившейся традиции с вами до города добраться, не возражаете, Николай Иванович?

— Снова к памятнику? — в глазах капитана мелькнули искорки смеха.

— Да нет, — Вячеслав смутился. — Хочу друга своего поторопить — Стрельникова.

— Добро, шофер вас прямо к вокзалу подбросит, до линейного отдела.

Минут через тридцать Вершинин уже входил в помещение отдела. На его вопрос о Стрельникове дежурный махнул в сторону лестницы, ведущей в подвал. Там, как оказалось, размещался архив и другие подсобные службы.

Небольшая комната без окон была заставлена самодельными стеллажами. На них пылились, где просто сваленные в кучу, а где аккуратно уложенные, папки с делами. В свете единственной тусклой лампочки без абажура носился хоровод пылинок. Стрельников восседал прямо на письменном столе с вытертым до дыр зеленым сукном, служившем прежде какому-нибудь начальнику, а теперь выставленном за ненадобностью в архив. Виктор перелистывал страницы небольшой папки, десятка три близнецов которой лежали рядом на столе.

— Привет, старик! — обрадовался он, салютуя свободной рукой. — Не выдержал все-таки, прикатил. Зря волнуешься, поручение твое я выполнил, — Виктор помахал папкой в воздухе, — хотя, прямо надо сказать, пришлось нелегко: хронология соблюдается далеко не всегда. А условия тут, я тебе скажу… — смешно наморщив нос, он громко чихнул и деловито поинтересовался: — За вредность сам будешь платить или контора заплатит?

Однако Вершинин на остроту не отреагировал. Все его внимание было приковано к папке. Он почти вырвал ее из рук приятеля и, прислонившись плечом к одному из стеллажей, стал внимательно просматривать прошитые суровой ниткой листы. Вскоре Вячеслав уныло закрыл папку и бросил ее на стол в общую кипу.

— Полнейшее разочарование! — с юмором прокомментировал Стрельников. — Теперь остается пойти и напиться с горя.

…Проверку обстоятельств гибели Свирина дознаватель провел достаточно полно. Он установил, что в день смерти тот ездил в отделение дороги за зарплатой. Получив деньги, вечером, перед отъездом, выпил с двумя приятелями литр водки и последней электричкой в 20 часов 13 минут поехал домой. В вагоне вместе с ним находилось несколько человек. Все опрошенные подтвердили, что Свирин был сильно пьян, беспрестанно вставал и ходил по проходу, часто курил в тамбуре.

В этом же вагоне ехало еще трое окуневских — пожилой колхозник Усачев с женой и товаровед из райпотребсоюза Фролков. Все они видели, как Свирин, качаясь из стороны в сторону, в который раз направился в тамбур, мусоля во рту самокрутку. Внезапно резкая остановка поезда сбросила многих со своих мест. Пассажиры поднимались с пола, не понимая, что произошло. Оказалось, стоп-кран сорвал Усачев. Как он пояснил, ему сквозь дрему внезапно послышался вскрик и звук открываемой двери. Усачев успел толкнуть Фролкова и выскочил в тамбур, но там никого не оказалось, лишь на полу валялась форменная железнодорожная фуражка. Решив, что произошел несчастный случай, он немедленно сорвал стоп-кран.

Путевого обходчика обнаружили в двух километрах восьмистах метрах от последнего вагона. Он был мертв. Судебно-медицинская экспертиза не обнаружила на его теле никаких других телесных повреждений, кроме характерных для падения с движущегося поезда. Судя по большому содержанию алкоголя в крови, Свирин в момент смерти находился в состоянии сильного опьянения. Иными словами, произошла пребанальнейшая история. Изрядно выпивший человек стал открывать на ходу дверь электрички, возможно, для того, чтобы выбросить окурок, не рассчитал своих сил, вывалился и погиб.

Именно так и рассудил дознаватель, отказав по факту смерти Свирина в возбуждении уголовного дела. На умышленное убийство этот случай не был похож.

«Конечно, можно предположить все, — анализировал Вершинин. — Например, сам Беда или кто-нибудь по его поручению проник незаметно из соседнего вагона в тамбур, где находился обходчик, и, воспользовавшись его состоянием, вытолкнул из электрички. Но такая версия малореальна. Этого человека наверняка увидели бы в вагоне, так как дверь из соседнего вагона находится напротив стеклянной двери, ведущей в тамбур, да и преступник должен был бы заранее знать о нахождении обходчика в тамбуре».

Вершинин пришел к выводу: дознаватель поступил правильно. Искать при таких обстоятельствах криминал — дело безнадежное.

— Уж не взыщи, Славик, — утешал Стрельников, глядя на расстроенную физиономию друга. — Найти я тебе нашел, а дальнейшее от меня не зависит.

— При чем здесь ты, просто я погнался за очередным призраком, а он, как положено, ускользнул.

— Главное, не падай духом, старик. Ты пробуешь, экспериментируешь, причем задачу на себя взвалил труднейшую. Получится — великолепно. Не получится — переживешь. Значит, так тому и быть. А на другом фронте как дела? — перевел он разговор. — Светлана процветает, поди?

— Три предмета сдала на «отлично», завтра последний, — машинально произнес Вячеслав, думая о своем.

Неожиданно ему пришло в голову, что за событиями последних трех дней он ни разу не вспомнил о ней, и чувство вины переполнило его.