Случай на Прорве - [16]

На память пришли слова одного из членов комиссии, аттестовавшей его в должности следователя, — начальника следственного отдела Сухарникова. Бросив мельком цепкий взгляд на представленные ему начальником отдела кадров документы, выслушав присутствующих, медленно, как бы раздумывая над каждым словом, тот заключил:

— Аттестация на вас, Вершинин, неплохая, хватка, чувствуется, есть, но этого мало. Нужна инициатива. Но ее пока не заметно. Мы вас аттестуем на самостоятельную работу. Вдумайтесь в эти слова — самостоятельная работа. Скидок на неопытность больше не будет. От вас, и только от вас, зависит теперь все. Но учтите, можно проработать всю жизнь до пенсии, а настоящим следователем не стать, так и проходить в коротких штанах. Есть у нас и такие. Получил материал — раз, раз — все очевидно, слепил дело — и в суд. Затем другое, третье, и так всю жизнь. Нередко они числятся в хороших, показатели-то неплохие. Все это не то, Вершинин. Не хотелось мне, чтобы и у вас жизнь сложилась так же. Конечно, нужно уметь расследовать всякие дела, но на их фоне должны быть настоящие. Будут такие дела, тогда можно сказать — этот человек настоящий следователь, а сейчас вы только формально по приказу становитесь им.

«Да, — обиженно вспомнил Вершинин, — хорошо ему говорить, ведь в какое время работал, а я что? Где их взять, такие дела? Год проработал, а не появились, да и у других не заметил».

Однако в таком возрасте грусть долго не держится, и рассудив, что рано или поздно придет и интересная работа, Вячеслав решил навестить своего однокашника Виктора Стрельникова, работавшего следователем транспортного отдела милиции.

2. Испорченный вечер

Виктор лежал на кровати в крохотной комнатушке рабочего общежития. Кругом все было завалено старыми газетами. Попадались даже дореволюционные издания. Это была его страсть. От насущных дел он отдыхал, погружаясь в прошлое. Стрельников еще в институте говаривал, многозначительно помахивая чуть искривленным указательным пальцем:

— Прошлое мне помогает правильно оценивать сегодняшнее. Ведь на таком старинном листке отражены события, являвшиеся для тогдашних людей жизнью и смертью, а для нас они ничто, дым. Так, наверно, и наши газеты будут лет через пятьдесят изучать и удивляться: почему мы так близко принимали к сердцу разные мелочи?

Правда, тут он немного рисовался. Прошлые события волновали его, и не раз ребята в студенческом общежитии, разинув рты, слушали какую-нибудь умопомрачительную уголовную историю времен нэпа.

Вот и сейчас он с увлечением просматривал «Губернский вестник» за 1920 год.

— Здорово, тайный советник, — приветствовал он Вершинина, намекая на классные чины, сохранившиеся только в прокуратуре.

Вячеслав резким движением перевернул кровать, и Виктор вместе с кипой газет оказался на полу.

— Хватит философствовать, ты бы лучше меня поздравил с двумя звездочками.

— Извини, старик. — Стрельников смущенно обнял приятеля. — Ты прав, я действительно иногда за прошлым настоящее забываю. Хобби. Думаю все же, что, как и в старинные времена, твои две звездочки надо обмыть, по крайней мере, тремя.

Минут через десять они дружно вышагивали в ресторан «Звезда». Время близилось к вечеру, но лишь изредка встречались разморенные жарой прохожие. Большинство жителей города проводили выходной на пляже. Видимо, поэтому им удалось без боя занять отдельный столик. В обычно переполненном ресторане народу было негусто. Несколько разомлевших официанток сидели у входа, ожесточенно обмахиваясь папками с меню, как веерами.

— Тряхнем стариной? По-студенчески. «Кровавую Мери», — Виктор кивнул официанткам.

— Интересно, за кого ты меня принимаешь? Чтобы я, следователь, пил какую-то водку с томатным соком? Не пойдет. Средства у меня есть, — Вячеслав помахал в воздухе четвертным.

— Хороши же у тебя дела. Взятки, наверно, научился брать? — ухмыльнулся Виктор.

— Старики прислали на ботинки, но, я думаю, так бо́льшая память останется. Берем бутылку коньяка пять звездочек, ну и закуску к нему соответственно правам, товарищ Стрельников, героев из дореволюционных газет.

— Ладно, не подковыривай, а то не скажу кое о чем интересном.

— Давай говори, не интригуй.

— Видишь третий столик у окна?

Вершинин незаметно посмотрел в указанном направлении. За столиком сидели двое пожилых мужчин и девушка лет девятнадцати.

— Ну и что? — Вячеслав недоуменно посмотрел на приятеля.

— Как что? Да ты посмотри на нее, она не из ресторанных дев. Наверно, в столовку не успела, вот и пришлось идти в ресторан. Хороша!

— Ладно, хватит болтать — открывай коньяк.

— Главного я ведь тебе еще не сказал. Ты сегодня так неотразим, что она уже дважды бросила на тебя любопытный взгляд.

— Брось выдумывать. Поехали за здоровье новоиспеченного сержанта Каффа.

— Сержант Кафф больше мне подходит, все же полицейский, а тебе — Шерлок Холмс.

— Холмс так Холмс. Я согласен.

Выпили стоя. Вячеслав вдруг почувствовал чей-то взгляд и осторожно огляделся. Показалось, что смотрела та девушка. Ее лицо было видно в пол-оборота. Чуть вздернутый носик, короткая стрижка, большой, прозрачный и слегка косящий, как у зайца, глаз. Нет, кажется, ошибся — смотрит она не на него.