Слово второе. О прекрасных принцах и Драконах, их похищающих - [5]

— Да нам ничего особенного не надо. Так — мелочь… Всё ценное, что у вас есть. Поторапливайся, умник. Кидай сюда кошель, давай-ка. — Предводитель грабителей криво усмехнулся, обнажив на миг кривые жёлтые зубы.

— Сейчас, только шнурки поглажу! — огрызнулся я, заслонив собой схватившуюся за меч царевну. Только этого мне и не хватало для полного счастья — чтобы мою подопечную настигла разбойничья сталь. И кто только разрешил женщинам брать оружие в руки! Силь не в счёт, она Дракон, а вот царевне этой надо было в детстве надавать по попе, отобрать все острые игрушки и усадить её за пяльца.

Арбалетный болт прошёл в метре от меня, похоже стрелок страдал врождённым косоглазием. Не дожидаясь следующего «подарочка», я швырнул царевну на землю и метнулся к пятёрке грабителей, выхватывая меч и метя одним из кинжалов в главаря. Через две минуты четверо разбойников были мертвы, я навис над главарём, судорожно пытавшемся отползти от меня. Шанса я ему не дал — не в правилах Драконов оставлять за спиной живых врагов, даже таких жалких и не представлявших никакой серьезной опасности. Рождение как Драконов навсегда отучило нас от излишнего милосердия и любви к людишкам. За что мне, принесённому в жертву богу океана, любить смертных? С какой стати мне оставлять в живых человека, пытавшегося причинить мне вред?

Это логика Дракона, возможно, она порочна. Но я тот, кто я есть, никто иной.

— Тиш-ш-ше, смертный, — прошептал я, наклонившись ещё ниже, почти к уху разбойника. — Тиш-ш-ше.

Его безумный взгляд встретился с моим. Я на миг позволил ему увидеть мои глаза — глаза Дракона. Человек охнул и обмяк. Сердце не выдержало… До чего же всё-таки люди хрупки… Как их легко напугать… до смерти.

— Сафир, где ты… Где ты так научился драться!? — Влада смотрела на меня с восхищением, смешанным с удивлением. — Даже дядька Илья, лучший папенькин мечник, с тобой бы не сладил. Откуда у менестреля такое искусство?

— Я не всегда был менестрелем, да и в путешествиях встречал много знатных воинов, вот и понабрался науки, — легкомысленно махнул рукой я и подхватил с земли свою суму. — Бери вещи, царевна, идти надо, батюшка твой небось уже всю страну на ноги поставил.

Она скептически покачала головой, не слишком поверив в мои слова. Сама будучи неплохим воином, она понимала — нахвататься приёмов я мог, но такая точность движений достигается годами тренировок. Надо было, конечно, изобразить неуклюжесть, но, кто знает, что бы тогда произошло. Эта героиня ведь могла и на подмогу кинуться неумехе-спутнику.

Солнце уже почти исчезло за горизонтом, когда мы, наконец, достигли небольшой деревушки, в которой и решили остановиться на ночлег. Деньги у нас пока были, так что мы направились к небольшому постоялому двору, чьи окна смотрели прямо на деревенскую площадь. Хозяин встретил нас с радушием, проводил в светлые, чистые комнаты и принял заказ на ужин прямо «в номера». Не будем вспоминать, что за такое обслуживание он содрал с нас сумму, которой бы хватило на неплохую лошадь. Ему повезло, меня деньги никогда не волновали, а царевна, впервые покинувшая батюшкин терем, слабо представляла себе расценки, по которым жило царство. Будь на нашем месте кто другой — хозяину не обломилось и десятой части запрошенной им суммы.

— Скажи, Сафир, а ты действительно видел дракона, он пролетал над тобой? Или ты это придумал?

— Видел, — благосклонно кивнул я, на миг оторвавшись от сочной куриной ножки, которую обгладывал с остервенением голодавшего по крайней мере месяц Дракона.

— И какой он? — царевна уже наелась — сгрызла крылышко, да чуток картошечки и на этом успокоилась. А я-то всё думал, чего она такая худенькая. Если она всегда так ест, странно, что её ветром не сносит. — Он красивый? Какого он цвета?

— Какой-какой… Синий, словно утопленник. Маленький — с корову размером. Крылья тонюсенькие, прозрачные почти, будто у стрекозы. Дракон как дракон, ничего в нём особенного нет. Не о том, ты, царевна Владина, думаешь. Драконы — чудовища. Если ты идёшь поглазеть на него, то жестоко разочаруешься. Лучше б ты придумала как его убить, получила бы полцарства и венценосного мужа, а то ты ведь младшенькая, тебе на удачное замужество рассчитывать нечего, не найдёт для тебя батюшка такого приданого, чтоб наследника какого-нибудь им пленить. Закончишь жизнь в провинции, замужем за мелким князьком, окружённая толпой детишек и думать забывшая о приключениях и картинках с драконами.

Странно, откуда такая горечь в моём голосе? Мне ведь всё равно, что будет с этой девчушкой, которую я знаю без году неделю.

— Ты ошибаешься, — она улыбнулась, чуть грустно. — Когда я родилась, наш волхв предсказал мою судьбу, это обычная практика в нашей семье, гадают на всех младенцев. Я знаю, что никогда не выйду замуж.

Я сплюнул и вернулся к поглощению ужина. Нашла кого слушать, заштатного волхва-самозванца! Не выйдет она замуж! Выйдет, как миленькая, раз уж это входит в планы Рубиуса. И никакие горе-пророки его планам помешать не могут.

Отослав царевну в её комнату, я разделся, успокоил своего дракошку, пообещав ему сразу по возвращении в утопию пририсовать крылья побольше и пару шипов на хвост, и плюхнулся на постель. Почему-то меня не оставляло нехорошее предчувствие. А так ли всё просто в планах Руби? Нет ли в них двойного дна? На кой чёрт ему сдались мелкие государства заштатного мира, а главное — младшая дочь провинциального царька? Странно всё это. Не мог ведь он не знать о её любви к Драконам? Не мог. Руби всегда знает всё и обо всех, кто его интересует. Его доскональности позавидовал бы сам Летописец.