Взгляд помутнел, руки уже не успевали вскинуть винтовку… к счастью… потому что навстречу бежали СТАЛКЕРЫ…
Андрей упал на мостовую, закрыв массивным телом мальчика Колю… Они смеялись и плакали от радости, не в силах справиться с нервным перенапряжением… А над ними уже бушевал свинцовый ураган, сметая мутантов рядами, превращая их в месиво из костей и мяса…
И не важно, что Николай запомнит этот мир именно таким. И не страшно, что мальчик в таком возрасте посмотрел в лицо смерти. Важно, что он понял, какова цена данного сталкером слова и однажды, через многие годы, пройдя нелегкую школу жизни, он пообещал очистить город от нечисти, вернуть его людям… Он дал слово… СЛОВО СТАЛКЕРА…
— Да вы что все, с ума посходили?! — Суханов метался из угла в угол, кидая на подчиненных испепеляющие взгляды. — Камышев! Ты лично отвечаешь за безопасность станции! Что у тебя на нижнем уровне творится?!
Константина Камышева, главу службы безопасности станции «Боровицкая», вызвали на «ковер» прямо с места происшествия. Вообщем-то, «происшествием» это и не назовешь… скорее, казус… маленькая неприятность. Ну стояла в углу подсобки катушка с кабелем… ну и стояла бы дальше, если б не затеяли в один прекрасный день сигнализацию в верхнем вестибюле налаживать. Понадобился провод. Сдвинули катушку с места, а под ней — люк и вертикальная шахта неведомо куда.
— Сергей Георгиевич, так ничего же не случилось, — оправдывался Камышев, чувствуя себя последним идиотом. — Фон замерили. Ядовитых испарений нет. У шахты патруль выставили…
— Костя, ты о чем говоришь! — Суханов нервно закурил. — У тебя под носом столько лет неучтенный вход на станцию был! Ты понимаешь, чем мы рисковали?
— Так точно, Сергей Георгиевич, — вполголоса ответил Камышев. — Полисом…
Начальник «Боровицкой» бросил недокуренную самокрутку… сел за стол… взглянул на план станции.
— Ладно, к делу. На схеме этой шахты нет… Да и нечему там быть, под нижним уровнем… Какие будут предложения?
— Ясное дело, — деликатно кашлянув, подал голос двухметровый бородач Жора. — Разведать надо… что к чему… Может склад какой… Или не мучаться… замуровать вход, да забыть…
— Значит так. Замуровать всегда успеем. Камышев, бери людей, оборудование… спуститесь, посмотрите… и сразу назад! Нам приключений не надо.
— Сделаем, Георгич. — Константин выждал, пока остальные не вышли за дверь. — Не нравится мне все это. Я с Охотиным разговаривал… ну с бывшим метрополитеновцем с «Арбатской». Он так сказал — что, говорит, в чертеже не отмечено — засекречено… И шастать, мол, там — себе дороже.
— Правильно сказал. Вот и не шастайте. Глянете одним глазком — и назад… Всё. Давай, Костя, за работу.
Отослав Камышева, старик принялся в сотый раз изучать пожелтевшие листы технической документации. На душе от чего-то сделалось тоскливо и неспокойно…
* * *
С самого утра Полис напоминал растревоженный муравейник. Люди сновали по переходам, шумели, спорили, что-то энергично обсуждали. Помимо коренных жителей на платформе «Боровицкой» толклось множество торговцев Ганзы, слетевшихся со всех концов метрополитена в предчувствии наживы. Все ждали возвращения сталкеров. Особо крупный отряд ушел вчера на поверхность. Должны были вернуться с крупной добычей… материалами, инструментами, книгами и прочим жизненно важным скарбом. И, поэтому, люди ждали. Чтобы выторговать или, хотя бы, взглянуть на вещи из своей прошлой жизни… жизни на поверхности.
Внезапно засуетились дежурные у тамбура, выстроенного рядом с гермоворотами. Народ, вытягивая головы, притих… Сталкеры вернулись! Никто не ринулся навстречу, не создавал давки. Все прекрасно знали тяжелый нрав угрюмых охотников. Сейчас они, не торгуясь особо, сдадут основную часть добытого перекупщикам, припрятав самое ценное на черный день, и разбредутся на отдых. А перекупщики уже развернут бойкую торговлю. И потечет товар по станциям, вдыхая крохи жизни в пустеющий подземный мир.
На этот раз не обошлось без жертв. Одного из сталкеров несли в «импровизированных носилках». Видать, зацепило бедолагу где-то… Осторожно опустили тело на плиты станции, прикрыли мешковиной. Мертв… Суровая плата за существование в выжженном пустом мире. Толпа расступилась, пропуская невзрачную женщину в платке. Рыдая, она опустилась около погибшего мужа… Верхний город берет непомерно высокую плату за свои сокровища…
Андрей склонился над женщиной и, понимая бессмысленность возможных слов утешения, просто поставил рядом рюкзак с патронами.
— Детишкам Вашим… на пропитание… на первое время…
И ушел. Ушел в гостевой угол, закрыв за собой полы палатки. Сегодня он будет пить… много… от безысходности… пока не забудется неспокойным тяжелым сном.
А к вечеру его растолкают. Чтобы рассказать об обнаруженной шахте… и о разведгруппе, не вернувшейся ни через час, ни через несколько суток.
* * *
— Уже третий день пошел. Сергей Георгиевич решил не рисковать. Итак, говорит, люди мрут, как мухи… А тут еще эта напасть… — Камышев сидел напротив Андрея, отхлебывая из кружки гостеприимно предложенный чай. — Распорядился никого в шахту не пускать. Я простить себе не могу, что с ребятами не спустился…
