Слово Оберона - [4]
Мы с Гарольдом шагали бок о бок, и я то принималась дышать полной грудью, желая пропустить через себя как можно больше лесного воздуха, то замирала, не смея вздохнуть. Лес потрескивал, покачивал ветвями, шептался — казалось, каждое дерево провожает нас весёлыми глазами. Что-то метнулось по стволу — белка? Я разинула рот: рыжее пушистое существо в синих штанах (с прорезью для хвоста) нырнуло за дверцу, прикрывающую вход в дупло, и оттуда уставилось на нас смышлёными настороженными глазками.
Я вспомнила слова Оберона о том, что в молодом Королевстве полно чудес на каждом шагу. Интересно, кого ещё можно встретить в этом лесу?!
Что-то просвистело мимо уха. Насекомое, похожее на большого кузнечика, с лёту зацепилось за ветку, повисло вниз головой и состроило мне рожицу. Я выпучила глаза:
— Гарольд!
— Да?
Мой друг даже не повернул головы: шагал, не глядя, думая о своём, и это меня беспокоило.
— Что с тобой?
— Послушай, Ленка… Я вообще-то не знаю, что на это скажет его величество. То есть он всегда рад тебя видеть, но может, он решит… что мы слишком своевольничаем, а?
— То есть пусть погибает спокойно, мы и пальцем не пошевельнём?
Гарольд вздохнул. Провёл рукой по волосам; задрожал воздух. Пропала светлая куртка, пропали джинсы и клетчатая рубаха навыпуск — Гарольд стоял передо мной в красном бархатном камзоле и таких же штанах. Высокий ворот, шитый золотом, подпирал подбородок, с плеча ниспадал тонкий чёрный плащ, высокие светлые сапоги горели на солнце. Я невольно подумала, что, когда мы с Гарольдом знались раньше, он одевался скромнее.
— Ого, — сказала я с уважением.
— Приходится, — мой друг поправил чёрный с серебром платок, знак мага дороги. — Войдём в замок тайным ходом. Не хочу, чтобы сразу слухи пошли, толпа сбежалась…
— А меня помнят? — спросила я кокетливо.
— Ещё как…Стой!
Я замерла. Совсем рядом из лесу вышел мальчик, мой ровесник, ведущий на поводу круглого, как бочка, ослика. На спине осла покачивались две большие вязанки дров.
Я отступила за дерево.
— Будьте здоровы, господин главный королевский маг! — увидев Гарольда, мальчик покраснел от волнения и поклонился чуть ли не до земли.
— Будь и ты здоров, — отозвался мой друг приветливо, но холодновато, как и положено важной персоне. Мальчик удалился, часто оглядываясь: наверное, всем друзьям побежит рассказывать о замечательной встрече на опушке…
— Вроде бы никто не чихал, — сказала я Гарольду.
— Что?
— Ну, у нас «будь здоров» говорят, когда кто-нибудь чихает.
— Ага, — пробормотал он, явно думая о другом. — На всякий случай запоминай приметы: двуглавая сосна, от неё на север к зелёному камню… Ты следишь?
— Слежу.
— Положишь на камень руку, скажешь «Откройся», откроется подземный ход, — Гарольд опустил ладонь на поросший мхом валун. Земля под ногами дрогнула. Камень приподнялся; это выглядело так, как если бы огромная черепаха встала на дыбы. Из чёрной щели потянуло холодом, гнильём и грибами-поганками.
— Нам туда?
— А что тебе не нравится? Извини, у нас метро пока не проложили!
Скрючившись в три погибели, Гарольд полез под камень, а я подумала с интересом: успел он покататься на нашем метро — или король ему рассказывал?
Жёсткая трава отпечатывалась на ладонях. Встав на четвереньки и стараясь дышать ртом, я вползла в щель вслед за Гарольдом (мне, конечно, было удобнее — я меньше раза в два). Покатый склон резко пошёл под откос, я не удержалась и съехала на животе, так что полоска дневного света осталась далеко вверху.
А через секунду и она исчезла — камень опустился на место. Я огляделась.
Да, я умела видеть в темноте — меня когда-то научил Оберон. У человека, глядящего ночным зрением, светятся глаза; я это знала — но всё равно на секунду испугалась, увидев Гарольда. Глазищи его горели двумя зелёными лампами на бледном лице, губы казались чёрными, а зубы — хищными. И кто бы мог подумать, что эта зловещая рожа принадлежит моему милейшему и добрейшему другу!
Я потихоньку улыбнулась.
Подземный ход был в самом деле «не метро»: Гарольду приходилось протискиваться боком. Свисали с потолка толстенные хваткие корни, всё норовили вцепиться в волосы. По стенам ползали мокрицы, иногда с потолка за шиворот капала вода. В одном месте стенка сплошь поросла грибами мерзкого вида: мне казалось, они поворачивают шляпки нам вслед. Приглядывают. Следят.
— Гарольд, ты наш мир хоть успел увидеть? Краешком глаза?
— Ну, — Гарольд, пыхтя, протискивался через особенно узкое место. — Так. Немножко. Мне было не до прогулок, сама понимаешь, я тебя искал.
— Хочешь, я тебе потом всё покажу?
— Ну… потом. Может быть.
Я на секундочку представила, как веду Гарольда… куда? В зоопарк? Так он таких зверей в своей жизни видел, рядом с которыми даже слон — ничем не примечательный и обыкновенный. В супермаркет? Ерунда, не годится, надо хорошенько обдумать, что есть в нашем мире такого, чтобы боевого мага удивить…
— Гарольд… А как сына назвали?
Он выпрямился, глянул на меня через плечо и почему-то засопел. Я уж думала, он не ответит, и стала гадать, как мог такой простой вопрос его смутить — когда он бросил на ходу, не оборачиваясь:
