Слово о земле Ай - [2]

— Я покажу ему как.

Ханьяр подлезает под коня и, натужившись, на своей спине приподнимает его. Слышны возгласы одобрения. Ханьяр опускает коня, горделиво выходит, говорит Алтын-дуге:

— А теперь ты.

Мальчик с готовностью бежит под коня, поднимает руки. Но он слишком мал, его спина не достает до конского брюха.

Тогда Алтын-дуга выбегает, ловко, как ящерица, взбирается на скалу позади коня и, схватившись рукой за репицу лошадиного хвоста, поднимает коня кверху. Конь испуганно ржет, копыта его болтаются в воздухе.

Затаив дыхание, смотрит народ. Мальчик опускает коня, спрыгивает со скалы. Пастух Абзаил говорит Гульбике:

— Поистине твой брат сделался настоящим богатырем!

И народ с восторгом хлынул к детям. Отовсюду несутся выкрики:

— Алтын-дуга!.. Ай!.. Алтын-дуга!..

Прокопченный казан с сорока ушками стоит на очаге. Над ним, шепча заклинания, склонилась старуха Мясекай. На ее щербатом подбородке — один волосок, во рту — один зуб.

В казане черная жидкость. В ней, как в волшебном зеркале, проступают отражения того, что мы только что видели: Алтын-дуга, поднимающий коня за хвост, и у чаши красавица Ай.

— Алтын-дуга?! Ай?! — злобно шепчет старуха.

С яростью швыряет она щепотку зелья, и над казаном взлетают клубы дыма. Старуха направляется к дверям своей колдовской кельи.

У порога трое сыновей старухи, три джунгарских богатыря, свирепый Жургяк, хитрый Хултан-гол и сладкоязычный Янгызак, играют в ашик — бабки.

— Сыночки, — гнусавит она, — не скажете, где пребывает гроза пяти частей света?

Ей отвечает Хултан-гол:

— Джангархан, покоритель царств, посылает сейчас войско на государство Чин-Мачи́н ограбить длиннокосых китайцев.

— А вы, мои верблюжатки, почему дома?

— Хан велел нам остаться охранять его благополучие, его сокровища и его жен.

Старуха выходит на площадь. Широко раскинулась в степи джунгарская столица: юрты, шатры, повозки, заваленные награбленным добром. Меж них покачивается море конских и человечьих голов. Громко звучат удары барабана, от них раскатывается глухое, как бы подземное, эхо. Всадники вооружены копьями, палицами, луками. У всех воинов разбойничьи лица. А в самом центре джунгарской столицы, под черной причудливой горой, высится чешуйчатый дворец Джангархана.

На открытой террасе восседает Джангархан. Он жирен, дрябл, и лицо его так заплыло, что зрачки еле видны сквозь узкие щелки глаз. Придворный кальянщик время от времени затягивается из кальяна и вдувает струю дыма в рот повелителя.

— Пусть поклянутся! — приказывает главный везир, стоящий рядом с ханом.

Знаменосец поднимает джунгарский флаг. И вся рать повторяет слова страшной клятвы:

— Еду я, чтоб детей превратить в сирот!..

— Еду я, чтоб в раба превратить народ!..

— Еду я, чтоб нетленных жизни лишить!..

— Еду я, чтоб людей отчизны лишить!..

— Еду я — разгромить китайскую рать!..

— Еду — сокровища Чин-Мачина забрать!..

Еще несутся над джунгарской столицей слова клятвы, а старуха Мясекай уже около хана, шепчет что-то ему на ухо.

Знаменосец опустил флаг. И джунгарская орда двинулась в поход, подняв к небесам облака пыли.

Джангархан жестом отпускает везира и слуг.

— О повелитель! — говорит старуха, оставшись наедине с ним. — У табынцев появилась красавица Ай, а у айдинцев — богатырь Алтын-дуга.

— Алтын-дуга?

— Да. Тот самый, о котором в книгах сказано, что он разрушит твое царство, когда соединится с красавицей Ай.

Джангархан помолчал. Сказители говорят, он молчал так долго, что за это время мог свариться котел мяса. Потом он сказал:

— Убить их.

— Нет, — отвечает старуха. — Хотя они еще дети, убить их нельзя. Их тело не боится ни огня, ни воды, ни меча, ни копья, ни палицы, ни стрелы, ни львов, ни слонов! Их можно одолеть только хитростью.

— Хитрость давай! — хрипло говорит Джангархан.

— Пусть повелитель заманит Алтын-дугу и Ай к себе в гости. Их родители не посмеют отказаться от высокого приглашения. И пока здесь твои шуты будут их забавлять, там твои воины истребят их народ.

Джангархан расплылся в улыбке, и голос его зажурчал подобно ручью:

— Неразумно! На земле нет табунщика более искусного, чем Абзаил, выращивающий коней, рожденных от ветра. Каждый год айдинцы платят нам подать — двадцать тысяч этих коней. Истребив башкир, мы лишимся вместе с тем и башкирских коней. Другую хитрость давай!

— Есть и другая, — говорит старуха. — Надо Ай и Алтын-дугу навсегда разлучить.

Я опою Алтын-дугу травой, от которой меркнет память, и он забудет красавицу Ай и превратится в обжору и лежебоку. А к отцу Ай я подошлю моего сыночка, хитрого Хултан-гола…

И вот уже Хултан-гол сидит в юрте чернобородого Кусэра. Его глаза глядят, как голодные волки, и никак не поймешь, который из этих глаз — волк, а который — волчица.

— О мудрый Кусэр, — говорит Хултан-гол, — ты напрасно упрямишься! Всем известно могущество Джангархана: он может весь ваш народ прибить гвоздями за уши. Всем известно и чародейство Джангархана: он может проглотить расплавленный свинец и выпустить его через кишку в виде дроби. Прослышав, что ты очень мудр, великий хан Джангар предлагает тебе дружбу, а ты упрямишься…

— Я дал священную клятву айдинцам, — говорит Кусэр, поглаживая свою черную бороду.