Слово о времени и о себе - [3]

Районным газетам я посвятил более тринадцати лет, причём, почти восемь с половиной из них сам «редактировал». Трудно было это делать в двадцать три года (самый молодой в области!), но доброе участие товарищей по работе, по партии (это сейчас всех коммунистов принято обливать грязью, а если что и умели они делать на «отлично», так воспитывать кадры, молодёжь) были надёжной опорой, тем плотом, на котором не утонешь, устоишь в непогоду. И хоть в это время учился я заочно в пединституте, подрастали дети, энергии хватало и писать прозу. Правда, показалось, что не хватало другого – таланта, и я, написав несколько рассказов, отбросил своё «стило» до лучших времён.

Но, как говорится на Руси, война войной, а рожь сей. У меня желание заняться литературой вновь появилось, как не покажется странным, к сорока годам, когда уже поработал секретарём в райкоме партии, председателем райисполкома. И пришло не в лучшее время, а в самое мрачное. Неожиданно с гипертоническим кризом оказался в больнице, а там время тянется медленно и всякие мрачные мысли возникают в голове. И самая сквозная – вот уйдёшь и не успеешь рассказать о тех, с кем встречался, кого любил, а кого ненавидел, чьим доверием дорожил и кого невзначай обидел… Думаю, такое понятно каждому.

Вот почему, выбравшись из больницы и отправившись в отпуск (перед этим несколько лет работал по 13-14 часов в сутки без выходных), взялся я за перо. И первый рассказ «Поздний хлеб» написал о своём деде Фёдоре Петровиче, часто заменявшем мне и отца, и добрую няньку. В том рассказе ни одного слова вымысла, просто вдруг «выплыли» ещё на больничной койке все те дальние события, тревожно забились в голове, перед глазами встали друзья детства… И второй рассказ, «Отцовская гармонь», тоже написал на одном дыхании, благо и здесь много автобиографического.

А потом пошли уже размышления другого плана – а можно ли это печатать, литература ли это или просто графоманский пыл? Для почти сорокалетнего мужчины последнее стало бы таким щелчком по носу, что желание писать исчезло бы навсегда. К счастью, и на этом пути нашлись мудрые учителя – воронежские писатели Гавриил Николаевич Троепольский и Виктор Михайлович Попов. Думаю, читающим людям знакомы эти имена. Первый из них – автор знаменитых «Записок агронома», напечатанных в своё время в журнале «Новый мир» самим Александром Твардовским, всемирно известного «Белого Бима», романа «Чернозём», удивительных рассказов об охоте, природе, человеке «В камышах», «Тугодум», актуальных очерков о защите малых рек, обошедших всю центральную прессу, сатирических пьес. Удивительно разносторонний был талант этого неторопливого с виду, задумчивого, казавшегося усталым человека. И говорил он медленно, тихо, точно взвешивая каждое слово.

В отличие от Гавриила Николаевича Виктор Михайлович Попов, в ту пору возглавлявший журнал «Подъём», будто начинён был энергией; тонкий юмор его, как бы обронённый невзначай, заставлял порой оторопеть, посмотреть на себя со стороны, более взвешенно и внимательно. И имя его в русской литературе было широко известно: романы «Зелёная защита», «Крах», «Дни покоя» и только что вышедший «Один выстрел во время войны» были тепло встречены читателями.

Вот к этим людям и попал я, находясь в Воронеже. Тогда, расхрабрившись, благо «дед Гаврила», как любовно звали его друзья, выставил бутылку коньяка («мои собачки меня кормят» – эту фразу говорил он при мне много раз, когда мы пытались взять «инициативу» в свои руки и выставить угощение из собственного кармана), и это придало смелости – я предложил прочитать мои рассказы. Они и стали моими «крёстными отцами» в литературе. Только со временем смог я оценить эту, если угодно, высочайшую ответственность этих людей, их преданность литературе.

«Дед Гаврила» прочитал мои опусы быстро, хоть и испестрил их значительно, и уже при следующей встрече сказал Виктору Михайловичу:

– Надо печатать. А что автор немолодой – беда невелика. Я ведь тоже только в сорок семь лет первые свои рассказы напечатал. Дал Бог на Твардовского напасть…

Вскоре в журнале «Подъём» были напечатаны два рассказа, затем ещё два, потом отрывки из повести «Из жизни Коровина». Рассказ «Отцовская гармонь» напечатала и «Литературная Россия». Первая книга рассказов «Поздний хлеб» была издана в 1984 году, а затем ещё несколько книг выходили в Воронеже.

В 1986 году меня приняли в Союз писателей СССР. И рекомендовали меня Гавриил Троепольский, Виктор Попов, Юрий Чернов. Двух их них уже нет с нами, но то, что они сделали для русской литературы, время не сотрёт. Вот недавно снова переиздан в Воронеже «Белый Бим чёрное ухо», а киноповесть в постановке О. Ростоцкого не сходит с экранов телевизоров. И книги Виктора Попова регулярно появляются среди разлива детективного и приключенческого чтива и находят своего вдумчивого читателя и почитателя.

Вспоминая об этих людях, невольно задумываешься над словами великого Фёдора Шаляпина, написанными в 1939 году вдали от Родины: «…все мы принадлежим своей стране, своему народу и что мы должны быть с ними не только морально, как я иногда себя утешаю, но физически, всеми шрамами, всеми затвердениями и горбами». Достойней участи для русского писателя, пожалуй, нет!