Слово о сыновьях - [5]
Осторожно выражали надежду: не вернется ли в Бессарабию бригада Котовского?
Женщины составляли отдельный кружок. Горестно вздыхая, говорили они о погибших на войне близких и любимых людях, о трудной вдовьей жизни, о хозяйственных нехватках. Иногда в разговоры вторгалась и радостная нотка: кто-нибудь сообщал о предстоящей свадьбе или о том, что удалось купить корову. Сочувствуя мне, неопытной, начинающей хозяйке, женщины приносили саженцы, клубни пионов, георгин, вместе со мной высаживали их.
Вскоре наш дом, сад и двор приняли вполне обжитой вид. Зеленели молодые деревца, ярко цвели цветы. Вечерами, сидя во дворе на скамейке, мы с удовольствием вдыхали тонкий аромат цветущих пионов, ириса.
По праздникам перед домом под скрипку, трубу и барабан в веселом жоке кружилась молодежь. Хороши молдавские песни и танцы, богаты, разнообразны, как и сама жизнь народа. Они то навеют грусть, то опалят горячей удалью, разгульным весельем, умной шуткой, то в спокойном и медленном, как течение Днестра, напеве дойны ярко прозвучит народная мечта о счастье и свободе.
Незаметно, в труде и заботах, текли наши сельские будни. После жаркого лета наступила дождливая осень. Деревья в саду оголились, цветы увяли. Уныло и однообразно стучит в окно дождь. На улице непролазная грязь, дороги непроезжи. Село притихло. Но в каждом доме под надежной крышей не утихает беспокойная человеческая жизнь. Долгие осенние вечера я заполняю вышиванием, чтением книг или, отдавая дань своему давнишнему увлечению, рисую.
Медленно тянется непостоянная и капризная в этих краях зима. Часто выпадают дожди. Вдруг неожиданно установятся теплые солнечные дни. От земли курится пар, набухают почки на деревьях, и думаешь: пришла весна. Но подует холодный ветер, ночью ударит мороз, тучи заволокут небо, и на скованную льдом землю начнет падать мягкий, пушистый снег.
…В один памятный мне зимний день в нашей семье произошло радостное событие. 24 декабря 1920 года у нас родился сын. Еще задолго до его появления на свет муж говорил мне:
— Если родится сын, назовем его Борисом…
РАДОСТИ И ТРЕВОГИ
Рождение первенца всегда приносит большую радость молодым родителям. С появлением ребенка в доме становится как-то веселее, жизнь протекает интереснее, крепнут семейные узы. Но и забот становится больше.
Сколько страхов переживала я, когда кто-нибудь брал на руки маленького, совсем беспомощного моего сына. Как бы не стиснули, не повредили его хрупкое тельце!
— Да полно тебе, — успокаивал меня муж. — Такой крепыш растет.
Боря действительно рос крепышом. Был он спокоен, не капризен и рано стал проявлять склонность к самостоятельности.
Однажды летом, когда ему не было еще и трех лет, я вывела его погулять во двор, а сама вернулась готовить обед. Прошло часа два. Выхожу на крыльцо — Бори нет. Встревоженная бегу на улицу. Смотрю, важно переваливаясь на своих коротких ножках, идет по пыльной дороге Боря с шоколадкой в руках.
— Мамочка, смотри, я сам купил! — кричит он мне издали.
Оказывается, Боря вышел со двора и отправился в другой конец села — в лавочку. В ней мы покупали продукты и иногда брали с собой сына. Он хорошо запомнил дорогу и решил сам пойти туда. Лавочник дал ему в долг шоколадку.
Встретив Борю, я сделала вид, что очень рассердилась. А он обнимал меня пухлыми ручонками, ласкался и все приговаривал:
— Я сам купил, сам.
— Нехорошо, сынок, уходить без спросу, — пожурила его я и пообещала рассказать отцу: отца он немного побаивался.
— Я не буду больше, мамочка. Не говори папе.
О своем обещании Боря скоро забыл, и через несколько дней юный покупатель в кредит повторил путешествие в лавочку.
Как-то отец взял его с собой в Сороки. В городе муж остановился у знакомого, у которого была дочь — ровесница Бори. Оставив сына с няней-подростком, Григорий Амвросиевич ушел по своим делам в город.
Боря недолго играл в чужом саду. Воспользовавшись тем, что няню позвали в дом, он открыл калитку и улизнул на улицу. Вернувшийся к обеду Владимир Иванович (так звали нашего знакомого) не обнаружил юного гостя и поднял переполох. Прежде всего, конечно, досталось няне. А потом Владимир Иванович сообщил о случившемся в полицию.
Григорий Амвросиевич, вернувшись, также бросился на поиски сына.
Полиция по приметам отыскала Борю в другом конце города. Узнав беглеца, полицейский остановил его. Боря не растерялся и важно заявил:
— Меня зовут Борис Главан. Я ищу своего папу.
Несмотря на такой солидный тон, полицейский взял Борю на руки и отнес к Владимиру Ивановичу.
Увидев отца, Боря вдруг расплакался и с укором сказал:
— Куда же ты ушел, папа? Я тебя ищу, ищу…
Дома он оживленно рассказывал мне о своих похождениях. Теперь я уже не решалась отпускать его с мужем в город.
НОВЫЕ ЗАБОТЫ
В конце октября 1923 года у меня родился второй сын. Назвали его Михаилом. С рождением Миши забот, естественно, прибавилось. Но и Боря стал серьезнее, будто повзрослел, и, на правах старшего, покровительственно относился к своему брату. Он очень полюбил малыша и самоотверженно старался помогать мне: катал Мишу в коляске по комнате, следил, чтобы тот не обронил соску, отдавал подаренную ему конфету, а когда Миша спал, говорил шепотом.
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.