Слово о сыновьях - [39]
На этой должности он из кожи вон лез, чтобы заслужить похвалу своих хозяев — сатрапов из фашистского гестапо, и сыграл весьма гнусную роль в той страшной трагедии, которая произошла в Краснодоне. Именно Подтынному было поручено руководить поимкой членов подпольной комсомольской организации, допрашивать их и надругаться над ними.
Как только Советские войска в феврале 1943 года вступили в Краснодон, Подтынный скрылся. Он надеялся замести следы своих страшных преступлений и, присвоив чужое имя, избежать карающего меча правосудия. 16 лет этот подлый предатель скрывался под чужим именем, часто меняя работу и местожительство. В последнее время он работал скотником в одном из совхозов Сталинской области, где и был арестован органами государственной безопасности.
И вот Подтынный предстал перед советским правосудием. Около трех месяцев длилось следствие по делу отъявленного убийцы и палача. Под давлением неопровержимых улик он и его подручные, ранее осужденные советским судом, вынуждены были до конца открыть завесу и рассказать суду о последних, самых страшных днях, проведенных молодогвардейцами в камерах городской полиции. В процессе следствия были выявлены новые факты деятельности «Молодой гвардии», установлены обстоятельства гибели бесстрашных подпольщиков.
Вот о чем рассказал Подтынный на суде.
После совещания полицаев они с Соликовским договорились о беспощадном преследовании юных партизан.
Между ними произошел следующий разговор:
— Ты был офицером Красной Армии? — спросил Подтынного Соликовский.
Подтынный четко пристукнул каблуками:
— Яволь! Так точно.
— Значит, военное дело знаешь, порох уже нюхал… Эти все подлецы, — Соликовский брезгливо махнул рукой на дверь, — при первом же выстреле разбегутся, как крысы. А тут дело пахнет жареным. Понимаешь? Надо действовать решительно и не церемониться. В Первомайке партизаны проявляют себя особенно активно. Нужно тряхнуть их как следует. Ясно? Справишься — получишь награду.
«Я старался вовсю, — признался Подтынный на судебном следствии. — В поселке мы провели повальные обыски. Всех, кто был на подозрении, тащили в участок. Избивали, заставляя признаваться в связи с партизанами. Специальные отряды полицаев круглосуточно патрулировали по улицам. По ночам на перекрестках мы устраивали засады, надеясь поймать тех, кто расклеивал листовки. Но все старания были тщетны. Поймать молодогвардейцев нам не удавалось…»
Как-то один из полицаев после ночной засады зашел в участок и доложил, что ночь прошла спокойно.
— Ладно, иди отдыхай, — устало махнул ему Подтынный.
Но когда полицай повернулся спиной к коменданту, тот с ужасом увидел у него на спине листок бумаги. На нем крупными буквами было написано:
«Холуи! Зря стараетесь. Лучше подумайте о спасении своей шкуры. Народ жестоко отомстит предателям. «Молодая гвардия».
Соликовский и его подручные жили под страхом. Приказ начальника окружной полиции не выполнялся. Подпольщики усиливали свои действия против врага, а из округа раздавались грозные телефонные звонки. Ренатус требовал немедленно поймать партизан, грозился расстрелять своих холуев за бездеятельность. Но все было напрасно, молодогвардейцы оказались неуловимыми. И даже после ареста Мошкова, Земнухова и Третьякевича за кражу злополучных немецких новогодних подарков пресмыкающиеся перед фашистами полицаи не знали, что в их руках — одни из самых активных членов подпольной комсомольской организации.
Сам Соликовский, узнав, за какие «проделки» задержаны эти боевые активисты «Молодой гвардии», приказал следователю:
— Подержи их несколько дней в холодной, выпори хорошенько, а потом гони в шею. Итак в камерах тесно…
Ни один из трех арестованных молодогвардейцев слова не обронил о существовании подпольной комсомольской организации. И заявление пойманного при освобождении Краснодона следователя Кулешова о том, что «Молодую гвардию» выдал Третьякевич, не выдержавший побоев, было ложью, рассчитанной на то, что подлинному предателю удастся скрыться.
Следствие по делу Подтынного установило, что полиция узнала имена молодогвардейцев совсем из другого источника.
В тот самый день, когда собирались выпустить Мошкова, Земнухова и Третьякевича, произошло событие, ставшее трагическим для «Молодой гвардии». В это самое время начальник шахты № 1-бис — предатель Жуков — вручил начальнику районной жандармерии гауптвахтмейстеру Зонсу заявление, поступившее от Геннадия Почепцова.
Вот точный текст подлого доноса:
«Начальнику шахты 1-бис господину Жукову.
В Краснодоне организована подпольная комсомольская организация «Молодая гвардия», в которую я вступил активным членом. Прошу в свободное время зайти ко мне на квартиру, и я все подробно расскажу. Мой адрес: ул. Чкалова, № 12, ход № 1.
Почепцов Геннадий
20-XII-1942 г.»
Как видно из заявления, Почепцов поставил число 20 декабря еще задолго до ареста подпольщиков. Это заявление от отнес Жукову, а не в полицию, чтобы не быть заподозренным в этом гнусном преступлении. 4 января его вызвали в полицию, и он составил список всех участников «Молодой гвардии».
Кто же этот мерзкий предатель, погубивший десятки жизней отважных юношей и девушек ради спасения своей шкуры?
Книга рассказывает о жизни и творчестве ленинградского писателя Льва Канторовича, погибшего на погранзаставе в первые дни Великой Отечественной войны. Рисунки, помещенные в книге, принадлежат самому Л. Канторовичу, который был и талантливым художником. Все фотографии, публикуемые впервые, — из архива Льва Владимировича Канторовича, часть из них — работы Анастасии Всеволодовны Егорьевой, вдовы писателя. В работе над книгой принял участие литературный критик Александр Рубашкин.
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.