Слово о смерти - [92]

.

Святой Григорий Богослов в Слове на Святую Пасху говорит: «Благость Божия не удовлетворилась созерцанием Самой Себя: долженствовало ей излить и распространить благо, чтоб многие соделались причастниками благости, а это свойственно величайшей благости. Она, во-первых, измыслила Ангелов и небесных духов. Мысль была делом, которое производилось Словом, совершалось Духом. Таким образом сотворены вторые светы, служебные первому Свету. Надлежит признавать их духом (движущимся воздухом, ветром), одаренным умственною способностью (силою словесности), или огнем невещественным и бестелесным, или какою другою природою, ближе подходящею к сказанному»826. Мы называем духом ум, мысль и чувства души, происходящие от ума; но святой Григорий под словомдухиогонь,как ясно видно, понимает, по общему пониманию древних, вещество в состоянии газов, а не в грубом состоянии, которое одно называлось телесным и вещественным. Такое мнение Богослова о духах объясняется и другими местами его сочинений. Употребляя для определения естества духов те же выражения, которые употреблены другом его Василием Великим, Григорий основывает свое определение на том же изречении Писания, на котором основывается и Василий.

«Бог, как предает нам Священное Писание, — говорит Богослов, — сотворилАнгелы Своя духи, и слуги Своя пламенъ огненный827. Ангел называется и духом, и огнем... Несомненно, по отношению к нам они бесплотны или близки к тому... Непрестающим ликом песнопевцев они окружают первоначальную Причину или приносят нечто большее, по способности к тому, нежели песненное славословие, осияваясь чистейшим светом, разнообразно озаряясь им соответственно или естеству своему, или чиноначалию... Будучи служителями828воли Божьей, не только по естественной способности, но и по обилию благодати они переносятся на все места и всем соприсутствуют повсюду, как по быстрому исполнению служения, так и полегости естества»829.

Здесь изображено определение духов, заимствованное из Священного Писания, которое называет в этом случае духом газообразное вещество; здесь изображается отношение духов не только к месту, но и ко времени, так как на перемещение с места на место требуется время; наконец, здесь быстрота движения Ангелов приписывается их естественной легости, алегость как степень тяжести есть свойство существа.В Слове на Богоявление Богослов повторяет то же учение о Ангелах. Он называет ихразумнымидухами или огнем невещественным и бесплотным, или же какого другого естества, близко подходящего к этому830. Очевидно, что здесь указывается на газообразное вещество, которое древним было неизвестно.

Почему Ангелы названы духами, одаренными разумом? Потому что древние, на основании Писания и общего понятия, признавали духом ветер, воздух и вообще всякое вещество, не имеющее грубого тела и не подверженное чувству зрения. Почему Ангелы названы огнем невещественным? Потому что древние, не зная о существовании теплорода, называли огнем видимое пламя; очень недавно поняли, что пламя есть толькоявлениепри соединении вещества с теплородом. Почему Богослов говорит, что естество Ангелов если не дух и не огонь, то близко подходит к этому? Потому что существование газов не было известно и более точное выражение не было возможным. Что, как не газы, близко подходит к движущемуся воздуху и к огню невидимому?

И мы можем сказать немного более! Нам, в обыкновенном состоянии нашем, не известно ни одно животное газообразное. Зная газы, принадлежащие земле, и умозаключая о существовании эфира или собрания газов, не принадлежащих земле, мы можем только сказать, что Ангелы принадлежат к природе эфирной или газовой. И газы, и эфир мы признаем, по современному состоянию науки, веществом; древние признавали их духами, как и теперь по общему употреблению газы, имеющие запах, называются духами. На иностранных языках словом дух (spiritus, спирт) обозначаются некоторые жидкие тела.

Чтоб выяснить по возможности удовлетворительно понимание духов Григорием Богословом, присовокупляем еще следующую выписку о том, каким образом Римский император Иулиан Богоотступник вступил в открытое общение с демонами. «Нисходил он (Иулиан) в некоторую пещеру, всем неприступную и страшную (о, когда бы нисшел он в преисподнюю прежде, нежели низвергся в тонкие злодеяния!), имея спутником того, который достоин был многих темниц, то есть человека, искусного в этих делах и опытного, правильнее же — лжефилософа и обманщика. У них есть между прочим род волхвования, в котором они совещаются о будущем с подземными демонами в мрачных пещерах, или потому, что им приятнее темнота, или потому, что они сами — тьма и делатели дел темных, или же потому, что убегают общества и присутствия благочестивых человеков, от чего ослабляется сила их.

Когда великий муж831углублялся в пещеру, то начали встречать его ужасные привидения и постепенно становиться многочисленнее и сильнее; говорят, что он услышал необычные звуки, отвратительный запах, увидел огненные страшилища и не знаю еще какую пустошь и сумасбродство. Он, встревоженный новостью обстановки, как новый в этом деле, прибегнул к древнему врачевству — к кресту, ознаменовал себя им в ограждение от ужасов, приняв себе в защитника Того, Кого он преследовал. Следующее — еще ужаснее. Знамение креста оказало свою силу: пали демоны, прогнаны страшилища. Что за этим? Отдохнул нечестивец — снова ободряется, снова пытается проникнуть далее в пещеру, снова являются страшилища, снова прибегает к крестному знамению, снова обуздываются демоны. Ищет совета у своего руководителя недоумевающий ученик — предстоятель этих тайн, шедший возле его, злохитро перетолковывает истину.