Слово имеет кенгуру - [11]
Не успел я взяться за весла, как со дна лодки раздался тоненький голосок:
— Уф! Наконец-то это чудовище уплыло!
Я посмотрел вниз и разглядел дрожащую от страха креветку.
IX. БЛОХА-ЗЛОДЕЙКА
— Я мечтаю сейчас только об одном,— вздохнув, сказала Блоха,— о спокойной жизни. Мне до смерти надоело работать в цирке. Каждый день по нескольку представлений! Да и кормят плохо. Гарри даже не позволяет укусить себя.
— Кто такой Гарри? — полюбопытствовал я.
— Вон он стоит у входа в цирк. Вы, конечно, слыхали о дрессированных блохах Гарри?
— Неужели блошиный цирк действительно существует? — удивился я.
— Что за нелепый вопрос? Разумеется! — возмущенно сказала Блоха.— Блошиные цирки с белоснежной ареной, стеклянным куполом и увеличительными стеклами, через которые особенно хорошо видно представление, существуют более ста лет. В девятнадцатом веке вся Европа увлекалась ими. Блошиные представления устраивались даже в королевских дворцах. Уж не скажете ли вы, что впервые слышите о Рудольфе фон Габсбурге?
— Я, как журналист, знаю имена всех государственных деятелей и дипломатов, но я что-то не припоминаю...— неуверенно начал я.
— Какой позор! — воскликнула Блоха.— Даже самая необразованная блоха знает это имя. Господин фон Габсбург был знаменитым цирковым артистом и силачом в блошином царстве. Рассказывают, что он мог вертеть игрушечную карусель в пять тысяч раз тяжелее его собственного веса.
— Да, в те времена умели жить,— помолчав, продолжала Блоха.— Блох наряжали как аристократов, и они танцевали вальс под блошиный оркестр. С помощью тончайших золотых цепочек их впрягали в почтовую карету. Кучер-блоха размахивал кнутом, а стража, одетая в королевские ливреи, дудела в рожки. Блохи дрались крошечными шпагами на дуэлях. Одна блоха тянула малюсенькую модель военного корабля. Другая — в костюме Великого Волшебника — курила чубук, сидя на спине у блохи, изображавшей слона в золотых украшениях, а сопровождавшие рабы обмахивали ее опахалом. Все это чистая правда! Моя знакомая — приятельница музейного сторожа — видела подобные представления в музее.
— Неужели любую блоху можно научить всяким фокусам? — спросил я.
— Не-ет, блоха блохе рознь. Вот, например, ленивые или мрачные совсем не подходят для цирка: их трудно дрессировать. Другие годятся только на роли лошадей; есть блохи, которые скачут высоко, но прыгнуть через обруч их не заставишь. А встречаются настоящие танцоры! Такие крендели ногами выписывают. У каждого из нас, как у всех артистов, свой талант.
— Простите мою невежливость... э... э... как я должен обращаться к вам: мисс Блоха или мистер Блох?
— Вы разговариваете с дамой. Зовите меня просто Флосси. Ученые называют меня очень сложно — сифонаптера, что означает «с трубкой, но без крыльев». В цирке всегда много блох-дам, потому что они более сообразительны и, конечно, самые терпеливые.
— А прыгают они тоже лучше всех?
— Да! Ученые ставили опыты и узнали, что блохи-дамы скачут обычно выше блох-мужчин: не менее тридцати сантиметров в длину и почти двадцать сантиметров в высоту.
— Ну это пустяки! Вчера вечером в театре одна из ваших подруг меня так укусила, что я взлетел почти до потолка.
— Да, но ведь вы в девятьсот раз больше нас, а я никогда не видела, чтобы люди прыгали в высоту на триста метров или перепрыгивали через высокий дом,— сказала Флосси.
— Вы правы,— согласился я,— хотя однажды я заснул на муравейнике в плавках. Жаль, вашего Гарри не было тогда поблизости! Он наверняка взял бы меня к себе в цирк. Я так прыгал... Ну, а теперь, Флосси, расскажите мне про обычных блох. Не могут же все они выступать?
— Разумеется, нет. Да сейчас вы вряд ли и найдете блошиный цирк. Радио и кино совсем отбили у нас зрителей. Обидно, не правда ли? А у обычных блох настали тяжкие времена. Ученые стараются их всех уничтожить.
— На это, видимо, есть причины,— заметил я.
— Боюсь, что да,— согласилась Флосси.— Дело в том, что на свете есть миллионы гадких блох. Многие из них — настоящие убийцы.
— Убийцы? — воскликнул я.— Такие маленькие и убийцы?
— Да, да, не удивляйтесь! Некоторые блохи живут на крысах — переносчиках чумы,— сказала она.— Напившись крови у крыс, они нападают на человека и заражают его бубонной чумой. Так начинается эпидемия. В одной только Индии за пятнадцать лет заразилось от блох и умерло от бубонной чумы семь миллионов.
— Мне, пожалуй, пора идти,— сказал я, поспешно закрывая блокнот.— В такой чудесный день жалко умирать, тем более от укуса блохи.
— Вы оскорбляете меня, сэр! — возмутилась Флосси.— Я отношусь с уважением к собакам и людям. И вообще, блохи очень разборчивы и не каждому оказывают внимание. Кроме того, у разных животных свои собственные блохи. Некоторые пингвины каждый год покидают свои гнезда в расщелинах, отправляясь путешествовать, а блохи терпеливо ждут их возвращения.
— Хотя и приятно, что тебя кто-то ждет дома, я все-таки не хотел бы, чтоб это были блохи,— сказал я.
— Гм! Это не очень лестно слышать. Конечно, мы не столь приятны, как бабочки, но у нас есть много общего с ними. Мы проходим те же стадии развития: яйцо, личинка, куколка и взрослая блоха. Когда наступает время, наши детки разрезают свою яичную скорлупу специальным ножом, которым их наградила природа, и выбираются на свет. Бедняжки бывают так голодны, что, если поблизости не находят чего-нибудь вкусного, поедают свою скорлупу вместе с еще не вылупившимися блошатами. Грустно, не правда ли? Личинки имеют челюсти и могут пережевывать пищу, а взрослые блохи питаются только кровью животных.
В сборнике рассказов и повестей: «Настойчивый характер», «О нашем друге Рауфе», «Секрет Васи Перункова», «Абдуджапар», «Дорогие братья», «Подарок», рассказано о героической работе учащихся ремесленных училищ на фабриках и заводах в годы войны. Художник Евгений Осипович Бургункер.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.