Слово дворянина - [6]
Тот молча взял записку Троцкого, прочел ее. Задумался.
— Куда бы вас? — сам себя спросил он. — Ума не приложу... Может, в Чека?
— Я ранее в сыскном служил, — сразу, чтобы не случилось никаких недомолвок, сообщил Мишель. — Правда, в уголовном.
— Да? Тогда нельзя. Заклюют вас наши товарищи, — вздохнул Сталин.
Было видно, что ему совершенно неинтересно заниматься протеже Троцкого, но отказать он тоже не может.
— А вы, простите, кем приходитесь товарищу Троцкому?
— Я?.. Никем... — растерялся Мишель. — Мы вместе в Крестах сидели. А после я ценности дома Романовых искал.
Ну раз никем — то тогда проще.
— Вот что... — обрадовался Сталин. — Может, вам к Горькому с Луначарским в Чрезкомэкспорт — они теперь как раз собирают брошенное буржуазией золото. Может, вас туда определить?..
— Горький? — переспросил Мишель. — Какой Горький?
— Тот самый — Максим... Пролетарский писатель... — ответил Сталин. — Там, мне думается, вы придетесь к месту.
И быстро написал новую записку.
— Ступайте прямо теперь к товарищу Поликарпову, скажете, что от меня, пусть поставит вас на вещевое и продуктовое довольствие.
— А оружие?.. А мандат? — растерянно спросил Мишель.
Сталин быстро перечитал послание Троцкого.
— Можете оставить их при себе. Про них здесь ничего не сказано. Извините товарищ, у меня много дел...
И тут же уткнулся в какие-то бумаги.
«Будто чиновник мелких поручений, или по-новому, кажется, завхоз, — подумал Мишель. — Недотягивают они еще до той, дореволюционной, начальственной спеси...»
Через несколько дней он встретился с Горьким.
— Вы, го-оворят, бывший жандарм? — прогудел басом, по-волжски растягивая "о" и радостно улыбаясь, Горький.
— Был, — кивнул Мишель.
— А по-о вам не скажешь!
По Горькому тоже нельзя было сказать, что он бывший босяк и преследуемый чинами полиции бродяга.
Впрочем, теперь все смешалось и ничего не понять...
— Ну что ж, коли вы не против, будем теперь вместе работать, — протянул Горький руку.
— Я не против, — улыбнулся Мишель.
— Во-от и славно-о!..
Глава V
Гудит Санкт-Петербург, народ, друг дружку погоняя, бежит — бабы юбки подхватили, мужики шапки руками держат, чтоб не потерять, меж ними, под ногами путаясь, ребятишки вьюнами снуют! Шум, гам, пыль столбом стоит!
Никак война?!
Али, не дай бог — пожар?!
Ан нет — не пожар — чудо чудное!
— Куда бегешь, ноги бьешь, Микола?
— Зверей неведомых глядеть!.. Болтают люди, будто на Невском звери явились — сами вроде коров о четырех ногах, но в десять раз их больше, с хвостами, но без вымени, и рога у них не на голове, а из морды вперед торчат! И будто бы вместо ноздрей у них лапа с пальцами, коими они чего хошь хватать могут!
— Ну-у... Не могет такого быть! Брешут, поди!
— Вот те крест! — осеняет себя перстами Микола.
Сосед мой их сам видал! Ей-ей! Говорит — уж так здоровы, что выше крыш!
— Да ну!.. Тогда я с тобой побегу!.. Шибко на такое чудо взглянуть хочется.
Побежали, локтями толкаясь. А как добежали, там уж такая толпа собралась, что не пробиться!
— Ну чего там, чего видать?..
— А ничего не видать — головы одни!.. Ну чо пхаешься, не видишь, человек тута стоит!..
Волнуется народ, на цыпочки привстает, иной подпрыгивает, чтобы дальше углядеть. Пацаны — те на столбы и заборы полезли. Заорали благим матом:
— Ухты!.. Видать!.. Верно, ведут чего-то! Ишь ты... ой... громадины-то какие!..
Народ напирает, всем интересно поглядеть, чего там такое ведут.
Те, что первыми стоят, на мостовую забегают, да их солдаты, те, что впереди процессии идут, отпихивают, крича грозно:
— А ну осади, а ну-дорогу дай!.. Вот уж что-то видать...
Впереди погонщики важно выступают, сами черные, как угли, на теле халаты, золотом шитые, на головах огромные тюрбаны намотаны. На одних них поглазеть, и то забава! Но не на них народ смотрит, рты разинувши, а на неведомых зверей, кои, говорят, сюда из самой Персии пешком пришли! Он ступает, толпу раздвигая, чудище неведомое, высотой с трех быков, ежели тех друг дружке на спину поставить! Лапы широченные, в обхват — что сосна возле самых корней. Уши как одеяла — втроем укутаться можно, коли потесниться. Из пасти два зуба вперед торчат белых, длиннющих да острых! И верно, как есть говорили — на месте носа труба кожистая, коя сама собой, будто червяк, шевелится, к толпе обращаясь!..
Это ж как такого прокормить?.. Это ж сколь он за зиму сожрать сможет?..
— А чего он ест-то? — вопрошает кто-то. А верно — чего?
— Поди, сено.
— Ага — сено!.. Такого рази сеном укормишь! Ты на его зубы глянь. Мясо они кушают! Могет, даже человечину!..
Остановилось чудище, голову на сторону своротило, глянуло на людей, да вдруг лапу, что из носа растет, вздернуло и как заорет трубно!..
Шарахнулись все, друг дружку с ног сшибая!
Ахнула баба, завопила истошно! Спужалась дура да с испугу тут же, на улице, рожать надумала!
— Ой-ой! Помру счас! — вопит-причитает, за живот руками держась.
Но не до нее теперь толпе, баб-рожениц они уж видали, а такое диво в первый раз!
За первым чудищем другое ступает, а за ним третье!..
— Слон, слон!.. — несется над толпой чудное слово. Дивится народ, ахает...
Но то диво — еще не диво!
Меж слонов повозки едут, на них клетки из железных прутьев, а в них звери дивные, навроде кошек, только гораздо больше и все полосатые или в пятнах, от морды до самого хвоста! Ходят по клеткам туда-сюда, рычат подобно собакам, скалятся, хвостами о прутья колотятся, железо грызут. А зубы у них с палец! Жуть!.. На иных слонах тоже клетки есть, но поменьше. В клетках зверьки сидят, обликом на людей похожи, при руках и ногах, но лица — как у уродцев! Сидят, чешутся, гримасы строят!
Его заставили наблюдать за собственными похоронами, отречься от прошлого, настоящего и будущего, научили хладнокровно убивать и спокойно смотреть в глаза смерти. У него отняли имя, семью и возможность выбирать что-либо, кроме способа выживания. В результате обычный паренек становится суперпрофессионалом, человеком, способным в одиночку противостоять организованной преступности, опутавшей Россию.
Он свой в любой среде, самый обыкновенный предмет в его руках становится смертоносным оружием, он умеет терпеливо ждать и молниеносно наносить удары. Он — резидент могущественной `Конторы`. Но и такому асу нелегко вычислить предателя в собственной организации. А когда, наконец, он выявляет `крота`, у него остается всего лишь одна задача — выжить…
Вчера он спокойно смотрел футбол, лениво препирался с женой и латал старенький «жигуль» в гараже. Десять лет он прожил под чужой маской, пока она не стала своей. Всё изменилось в считаные секунды. «Контора» отдала приказ, и он вынужден бросить всё, потому что снова понадобился стране, которая, похоже, готовится к новому витку тайной войны, и у него нет никаких шансов избежать участия в ней. Ему придется отказаться от привычного быта, семьи и даже собственного имени. Вспомнить, как надо мгновенно убивать и изощренно пытать людей.
50-е годы прошлого века. Страна в кризисе и ожидании смены правления. Сталин начал очередную перетасовку кадров. Руководители высших уровней готовятся к схватке за власть и ищут силу, на которую можно опереться. В стране зреют многочисленные заговоры. Сталин, понимая, что остается один против своих «соратников», формирует собственную тайную службу, комплектует боевую группу из бывших фронтовых разведчиков и партизан, которая в случае возможного переворота могла бы его защитить. Берия, узнав о сформированном отряде, пытается перехватить инициативу.
В послевоенные годы Сталин начал тасовать колоду карт своей номенклатуры. Он не доверял никому. Смерть вождя обострила конкурентную борьбу претендентов на «престол». Началось отчаянное и ожесточённое сражение за абсолютное лидерство – «схватка бульдогов под ковром». Основным претендентом на роль лидера советского государства стал бывший глава НКВД Лаврентий Берия…
Он одинокий воин против мирового терроризма. Он всегда надеется только на себя. Он мог бы стать королем преступного мира, но находится по другую сторону баррикады. Его поступки выходят за рамки закона. Он человек с десятками паспортов, сотней легенд и тысячей масок. Грабитель банков, опытный карманник, видный игрок на рынке нелегального оружия, он вынужден преступать закон, ведь цена его бездействия – сотни человеческих жизней. Когда ставка так высока, цель оправдывает средства…
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Захватывающий саспенс-роман с участием тайной группы, которая хочет вызвать Армагеддон, Линия Розабал - это бестселлер Ашвина Санги. Когда на том месте, где должен был лежать экземпляр "Махабхараты", обнаруживается таинственная картонная коробка, библиотекарь открывает ее и с криком падает без сознания на пол. Перемещаясь по всему миру и охватывая несколько временных линий, история переходит к секретной группе под названием Лашкар-и-Талаташар, чья повестка дня проста: они хотят начать сам Армагеддон.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Действие романа Пришелец из Нарбонны происходит в Испании в конце XV века, во времена преследования испанской инквизицией крещеных евреев.«Эпоха осады Гранады, когда Испания впервые осознает свою мощь, а еврейская община оказывается у края пропасти. Когда привычный мир начинает рушиться, когда доносительство становится обыденным делом, когда в сердца детей закрадываются сомнения в своих отцах и матерях (и далеко не всегда беспричинно), когда для того, чтобы утешить ведомого на костер криком „Мир тебе, еврей“ требуется величайшее мужество.».
Неожиданный великолепный подарок для поклонников Агаты Кристи. Детектив с личным участием великой писательницы. Автор не только полностью погружает читателя в мир эпохи, но и создает тонкий правдивый портрет королевы детектива. Днем она больничная аптекарша миссис Маллоуэн, а после работы — знаменитая Агата Кристи. Вот-вот состоится громкая премьера спектакля по ее «Десяти негритятам» — в Лондоне 1942 года, под беспощадными бомбежками. И именно в эти дни совершает свои преступления жестокий убийца женщин, которого сравнивают с самим Джеком-Потрошителем.
В 1903 году две женщины — Амелия Сэч и Энни Уолтерс — были казнены в Лондоне за детоубийство.Прошло тридцать лет, и Джозефина Тэй решила написать роман о печально знаменитых «губительницах младенцев».Однако работа по сбору материала внезапно прервалась.Буквально в двух шагах от элитного лондонского ателье, где собирается весь модный свет, совершено жестокое двойное убийство юной модистки Марджори Бейкер и ее отца Джозефа.Поначалу Арчи Пенроуз, которому поручено расследование, склоняется к самому простому объяснению случившегося.
Государь Петр Алексеевич повелел создать «рентерию» — хранилище императорских сокровищ. А во главе ее поставил голландского ювелира Густава Фирлефанца, которого весьма уважал. Только недаром напророчили Густаву, что не будет ему и потомкам его от этого прока. Так и случилось! Дорогую цену Густав заплатил...А в смутном 1917 году, между Февралем и Октябрем, мечется Мишель Фирфанцев, офицер бывшего Департамента полиции, надеясь отыскать утерянные государевы драгоценности. Но мало что получается — то его чуть не убьют, то в тюрьму посадят, то к стенке поставят...И в наши дни та же история.
Карла Фирлефанца записали в солдаты. А он возьми, да и спаси из огня дочку влиятельного вельможи Лопухина. И вот между ними уже и любовь вспыхнула. Только недобро это кончилось для Карла, недобро. Лишь много лет спустя, помогая Елизавете, дочери Петра Великуого, занять трон императрицы, смог Карл заслужить немалое уважение и почет. А вот Мишелю Фирфанцеву двести лет спустя повезло значительно больше. Хоть и повели его расстреливать, но в последний момент спасла его молодая жена, анна. И неожиданно наградили его весьма высоким чином.
По указанию государыни Екатерины Алексеевны Карл Фирле — фанц, хранитель сокровищ царских, и сын его Яков сопровождали обоз с драгоценностями из императорской «рентереи». Напали на них в дороге лихие люди. Только «атаманы» у этих разбойников не простые: саксонский ювелир Гольдман да отставной капрал Фридрих Леммер. Опознали их позже в Санкт-Петербурге и Карл, и Яков. А отчаянный Леммер Якова еще и унижать взялся! Дуэль при шпагах — другого варианта нет! Только вот победителя ждет не слава и восхищение красавиц, а императорские казематы..