Слово чести - [184]

Майор Вейтц подошел к двери и оглянулся.

– Они предложили мне пропуск на процесс в виде компенсации за предоставленный кабинет. Но там не будет ничего, что бы я хотел увидеть. Итак, удачи вам и да поможет вам Бог. – Раввин Вейтц исчез за дверью.

Корва расположился за столом раввина, доставая из кейса какие-то бумаги. Тайсон бросил на стол свою пилотку. Корва сказал:

– Одалживать помещение церкви для заседания трибунала – это что-то новенькое.

– Да. Довольно эксцентрично.

– Неужели они не могли выделить для суда помещение в гарнизоне, раз уж мы не захотели ехать в Форт-Дикс?

Тайсон махнул рукой.

– Да какая теперь разница? – Он подошел к окну и стал разглядывать улицу через щели в жалюзи. Вдоль Рузвельт-лейн стояли припаркованные автомобили, включая передвижные телевизионные станции. Военная полиция регулировала движение на дороге.

– Им пришлось вызвать из Форт-Дикса два отряда военной полиции, – сказал Корва, – а город выделил до ста полицейских, чтобы охранять наш с вами покой.

Тайсон с глубоким вздохом отвернулся от окна.

– Раньше мне не доводилось выходить на публичное обозрение.

– О... вам нужно привыкнуть к этому.

– Неужели нельзя было устроить закрытое слушание дела?

– Боюсь, что нет, Бен. Я бы хотел, чтобы и пресса, и пришедшие на суд гражданские лица держали всех в курсе событий. Когда армия не выдержала давления и объявила об открытом процессе, то список лиц, которые в обязательном порядке должны присутствовать на нем, заметно увеличился. Жена командира части миссис Хилл попросила тридцать пропусков. – Корва добавил: – Собор вмещает около двухсот человек, однако армия старается ограничить число зрителей до сотни.

Тайсон мрачно усмехнулся:

– Я никогда не видел столько народа даже во время воскресных служб.

– Когда проходил процесс над Колли, они выбрали помещение для пятидесяти девяти человек. И каждый день все места были заняты.

Тайсон обратил внимание, что Вейтц сварил для них свежий кофе, и налил себе в чашку.

– Вам налить?

– Нет, спасибо. Вам надо принять во внимание возможности своего мочевого пузыря. Адвокаты – несносные болтуны, так что сегодняшний процесс может затянуться.

Тайсон поставил на стол нетронутый кофе и закурил сигарету. Он взглянул на часы, потом взял наугад книгу и начал листать, пока не понял, что она написана на иврите.

– Все перед выступлением боятся, – вздохнул Корва, – но через десять минут после того, как вы войдете в зал, к вам вернется былая уверенность и все будет в порядке.

– Я и сейчас чувствую себя уверенно.

– Хорошо.

Тайсон глубоко затянулся.

– Я все жду, что кто-нибудь отменит суд.

Корва не ответил.

Тайсон вновь посмотрел на часы. Он поискал глазами пепельницу и, не увидев, бросил окурок в чашку с кофе.

Корва просматривал записи в своем желтом блокноте.

Из коридора донеслись тяжелые шаги кого-то в подкованных ботинках. Этот кто-то остановился у их двери и постучал три раза. Дверь распахнулась, и высокий молодой сержант военной полиции обратился к Тайсону:

– Сэр, следуйте за мной.

Тайсон взял свою пилотку, а Корва свой кейс.

Сержант военной полиции по фамилии Ларсон сказал:

– Вы можете оставить свой головной убор здесь, сэр.

– Что? А... – Тайсон снова положил пилотку на стол, поправил галстук, одернул мундир и только потом вышел в коридор, сопровождаемый Корвой. Сержант Ларсон опередил их, показывая дорогу.

Они дошли до пересечения коридоров и повернули налево. Сержант открыл для своих спутников дверь в конце коридора. Первым вошел Корва, за ним Тайсон.

Тайсон, ведомый Корвой, ступил на красный ковер, расстеленный перед алтарем. При его появлении зал загомонил. Корва указал на длинный дубовый стол в дальнем от алтаря углу, и Тайсон, обойдя вокруг него, опустился на тяжелый деревянный стул. Корва сел слева от него.

Тайсон огляделся и заметил, что с той стороны, откуда они входили в зал, поставили такой же длинный стол, предназначенный для присяжных заседателей. Он насчитал семь пустых стульев. Затем его взгляд привлекла задняя стена собора, отделанная панелями светлого ореха, доходившими до сводчатого кафедрального потолка. От середины стены с потолка до пола свисали вышитые золотом тяжелые портьеры. Они загораживали, Тайсон знал, пресвитерию – часть церкви, где под мощным крестом помещался алтарь. Портьеры закрывали во время иудейских служб и нерелигиозных собраний, таких как нынешнее. Тайсон обратил внимание, что алтарь не имел каких-либо отличий, поэтому его можно было принять за кафедру лектора. Не вызывало сомнений и то, что легкий камуфляж путем изменения сценического реквизита мог бы переделать это место из религиозного в мирское.

Кафедра проповедника была сдвинута со своего обычного места. Она стояла перед закрытыми портьерами и предназначалась, как Бен предположил, для военного судьи. Слева от кафедры в пирамиду поставили американский флаг, а над флагом красовалась фотография президента, прикрытая с флангов фотографиями министра обороны и министра юстиции. Тайсон предположил, что каждому социальному институту необходимы свои символы, а символы военного правосудия были менее назойливыми в отличие от символов многих других институтов.