Слово арата - [123]
В Москву, в ЦК ВКП(б), пошло письмо:
«Просим оказать научную помощь в создании тувинской письменности».
Шел июнь 1930 года. Комиссия продолжала работу. Вернее сказать — топталась на месте.
Сторонники тангутско-монгольской основы потихоньку разрисовывали таблицы и злорадствовали: у нас, кроме убежденности в своей правоте, ничего нет, мы не продвинулись ни на шаг вперед.
Но радовались они недолго.
В помещении, где мы обычно заседали, я ворвался, не помня себя от восторга:
— Друзья! Товарищи! ЦК ВКП(б) принял постановление оказать братскую помощь тувинскому народу в создании письменности. Академия наук СССР направляет к нам своих специалистов!
— Хаа! Теперь заживем! — Шагдыр-Сюрюн и Седип-оол, как заправские борцы, встали друг против друга.
Чтобы позлить наших противников, Седип-оол сказал:
— Я думаю, мы возьмем пример с прежде бесписьменных народов Советского Союза. Там уже есть опыт…
— Дельные предложения будут рассмотрены комиссией, независимо от того, кто их внесет, — поддержал я его. — Желательно только, чтобы предложения представлялись в письменном виде. На тувинском языке!
— Камбы Верхнего Чаданского хуре уже внес предложение, — почесал в затылке Бак-Кок.
— Какое предложение? — насторожился Даландай.
— Он сказал: «Кто не желает принимать тангутскую письменность, тот заодно с дьяволом». А других предложений, сказал камбы, все приверженные к религии не поддержат. После этого он взял да и уехал неизвестно куда. Может, товарищ Даландай знает, где теперь камбы? У них ведь одна платформа.
Даландай рассердился и хлопнул дверью. Мы расхохотались.
«Борцы» — Шагдыр и Седип-оол — закружились в танце орла.
Был жаркий июньский полдень. В верховьях Опдум прошумел дождь. Снова прояснело, и над Вилланами изогнулась семицветная радуга.
Я стоял на берегу, взволнованный ожиданием. Шесть лет назад мы уезжали отсюда в Москву. Сегодня мы будем здесь торжественно встречать дорогих гостей из Советского Союза.
Издалека донесся приглушенный расстоянием басовитый голос пароходного гудка, всколыхнув весь город. У каменного столба, где теперь пристань Госпароходства, — не протолкаться. Собрались, что называется, и стар и мал.
— Счастливый сегодня день! — Седип-оол от избытка чувств подхватил Шагдыр-Сюрюна, закружил его и поставил на землю, как мешок с шерстью.
— Отстань! — рассердился Шагдыр. — Я тебя сейчас в воду брошу! — Он замахнулся было, но тут же остыл, рассмеялся.
— Подплывают! Подплывают! — закричали на берегу.
Замедляя ход, к нам приближался пароход «Улуг-Хем». На мачте у него трепетал алый флаг. Что тут было! Ведь почти никто и никогда в жизни не видел «плавающий дом».
Река гостеприимно плескала ласковыми волнами в борта парохода. А берег бурлил, как разбушевавшаяся река.
«Улуг-Хем» замер, попыхивая клубами черного дыма. С кормы парохода, прогрохотав железной цепью, свалился в воду огромный крюк — якорь. На берег перебросили лестницу — сходни, и хлынул поток пассажиров.
Я сразу узнал одного из них. Он бежал по шаткому трапу, прогибая его, и приветственно махал рукой. Это был Леонид Дмитриевич Покровский.
— Здравствуй! Здравствуй, товарищ Тока! Ну, как вы тут живете?
Я кинулся к Покровскому, обнял его. Леонид Дмитриевич притянул меня к себе, поцеловал в лоб, взволнованно потеребил бородку, обернулся к встречавшим:
— Простите, товарищи! Позвольте представить вам. Мои друзья — Александр Пальмбах, Хамид Сейфулин…
Все знакомые — наши учителя!
Этим же пароходом в Туву прибыла большая группа советских врачей, педагогов, специалистов сельского хозяйства и промышленности. «Улуг-Хем» доставил также много различных товаров.
В тот день над Кызылом особенно ярко светило солнце. Так светло бывает в юрте, когда солнечный луч вдруг ворвется прямо в дымоход.
Когда улеглась суматоха и чуть приутихли взаимные расспросы, я махнул рукой Дажи.
Он подогнал машину и по-русски пригласил гостей:
— Пожалуйста!
— О-о, даже автомобиль! — улыбнулся Леонид Дмитриевич. — Хорошо живете.
— Да так себе автомобиль, неважный… Садитесь.
Дажи обиделся:
— Как это неважный? Новая машина!
— Ну, конечно, со старой не сравнишь! — подмигнул я.
Шофер расплылся в улыбке, вспомнив недавно списанную «черную быструю», и дал газ. Не разбирая дороги, прямо через кусты караганника он рванул к четырехкомнатному домику, отведенному для наших гостей.
На следующий день московских ученых принял Шагдыржап.
— Мы очень надеемся на вашу помощь. У тувинцев пока только один палец грамотный, который к бумаге прикладывают, — горько пошутил генсек. — А с отпечатками пальцев мы много не сделаем. Нам письменность нужна, как воздух, как вода. Без нее люди вне политики.
Шагдыржап не раз изумлял меня цепкостью памяти и глубиной ума. Вот и сейчас он к месту припомнил ленинское выражение, которое однажды слышал от меня.
— Какие предложения имеются у ЦК? — поинтересовался Пальмбах.
— Тока этими делами занимается. Пусть он расскажет. Кстати, и переводчик не потребуется.
Я коротко сообщил о нашей комиссии. Не умолчал о разногласиях, спорах.
Ученые согласились, что с ламами нам не по пути.
— С чего же начнем?
— Мы просим вас помочь разработать письменность подобно той, какую имеют наши советские соседи — алтайцы, хакасы, казахи, киргизы. Только на тувинской основе.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Связь с жизнью, подлинное знание проблем сегодняшнего дня, пристальный интерес к человеку труда придали роману «Разлив Цивиля» современное звучание, а таланту чувашского писателя А. Емельянова — своеобразие и высокую художественность. Колоритно рассказывает автор о жизни советских людей на берегах реки Цивиль — родины Дважды Героя Советского Союза космонавта Андрияна Николаева.
Имя Виталия Закруткина широко известно в нашей стране. Его книги «Акадмик Плющов», «Кавказские записки», «Матерь Человеческая», «Сотворение мира» давно полюбились читателю. Роман «Плавучая станица», отмеченный Государственной премией СССР, рассказывает о трудовых буднях колхозников-рыбаков.
Роман известного татарского писателя Гумера Баширова «Честь», удостоенный Государственной премии, принадлежит к лучшим произведениям советской литературы о колхозной деревне в годы Великой Отечественной войны. Герои Г. Баширова — это те рядовые труженики, без повседневной работы которых ни одно великое дело не совершается в стране.Психологически правдивое изображение людей, проникновенный лиризм, картины природы, народные песни придают роману задушевную поэтичность.