Словно распустившийся цветок - [14]

Мистер Тримбл тоже поднялся. Уже не в первый раз я пожалела о том, что он ничуточки не похож на того мистера Тримбла, которого нарисовало мне воображение. Быть может, тогда… его присутствие не ощущалось бы столь явственно. И не было бы столь угрожающим. Напротив, он был бы вполне управляем.

– Что ж, не смею вам мешать.

Отец выставил вверх палец:

– Я надеялся, что перед тем, как уйти, Шарлотта, ты…

– Уверена, что мистер Тримбл сможет оказать тебе любое содействие.

Войдя в гостиную, я забрала со стола свои бумаги и иллюстрации, над которыми работала, после чего поднялась наверх. Толкнув дверь в свою комнату плечом, я переступила порог и стала снимать книги с полки, сложив их стопкой на полу, а на их месте разложила иллюстрации. Детские книжки матери занимали почетное место на моем комоде.

Опустошив шляпную коробку, я сунула в нее свои бумаги и запихнула ее под кровать, отчетливо сознавая, что пройдет совсем немного времени, и я вновь вернусь к работе над ними. Пара дней, которые мне придется подождать, чтобы отец осознал свою ошибку, позволят мне с удвоенным рвением и энергией вновь взяться за работу.

Глава 4

На следующее утро я проснулась в половине шестого утра, оделась и сошла вниз – только для того, чтобы сообразить, что заняться мне теперь решительно нечем. Я более могла не утруждать себя помощью отцу во время его прогулок. Как и экономить холодный чай или молиться о том, чтобы миссис Харви не забыла оставить нам что-нибудь на завтрак. Но, раз я уже встала, то почему бы не использовать с пользой столь неожиданно образовавшееся свободное время? И я начала делать кое-какие записи насчет тех подозрительных желтых цветов, что прислал нам мистер Тримбл, но вскоре вспомнила, что отныне и это меня не касается. Тогда я взялась за письмо нашему издателю, предлагая ему написать что-нибудь другое помимо книги об изготовлении восковых цветов, поскольку с ними у меня ничего не получалось. Но и тут перо мое замерло на середине предложения. Эта обязанность ведь тоже легла на плечи мистера Тримбла. Встав из-за стола, я направилась было в кабинет отца, но застыла на полпути, неуверенно шагнула к книжному шкафу и только потом сдалась окончательно. В конце концов я вернулась за свой стол и спросила себя, а чем же теперь я буду заниматься, если помогать отцу мне отныне возбраняется?

Других дел и забот у меня попросту никогда не было.

Взошло солнце, и его лучи осветили столы, книжные полки и полы, припорошенные пушистым налетом пыли. Пожалуй, я могла бы заняться уборкой… но пусть теперь об этом болит голова у нового помощника отца!

А вот если я решу прочесть последний номер «Журнала естественной истории»[18], то это ведь нельзя будет счесть оказанием помощи, верно? Собственно говоря, он не имел прямого отношения к тому, над чем я в последнее время работала. Но, едва я опустилась в кресло, как с верхнего этажа до меня донесся звук чьих-то шагов и вскоре на пороге появился мистер Тримбл. Он что… только сейчас проснулся?!

– Если вы еще здесь, кто же отправился на прогулку с отцом?

– Не знаю. Разве его здесь нет?

Я встала.

– Нет, мистер Тримбл, его здесь нет. Он сейчас где-то там! – драматическим жестом я указала на окно. – И бродит совсем один. – Уронив журнал на пол, я поспешила в коридор. – Знаете, мистер Тримбл, он уже далеко не молод и болен ревматизмом. Признаюсь вам, я очень разочарована и обижена тем, что получила отставку, а вы заняли мое место, но при этом я не намерена стоять в стороне и смотреть на страдания моего отца, предположительно пребывающего под вашей опекой.

– Он показался мне совершенно здоровым, и я даже не знал…

– Он подвержен приступам меланхолии и забывчивости. Если вы не желаете присматривать за ним, а мне отныне это не дозволяется, то кто же будет это делать?

– Я даже не подозревал ни о чем подобном, мисс Уитерсби. Прошу вас, простите меня. В будущем обещаю проявлять о нем исключительную заботу. Можете положиться на меня.

– Все это очень хорошо, но кто проявит исключительную заботу о нем сегодня утром, прямо сейчас?

– Если вы подскажете мне, в какую сторону он пошел, я немедленно и с радостью отправлюсь на его поиски.

– Для утренней прогулки он мог выбрать любое из тысячи направлений. Я вижу, что мне придется искать его самой. – Распахнув дверь, я выскочила наружу и зашагала по тропинке в сторону дороги. К счастью, вскоре я наткнулась на отца. – Я уже думала, что ты заблудился!

Он протянул мне свой футляр.

– Я нашел кое-что интересное.

– Ты не должен был уходить, не сказав никому ни слова!

Он с удивлением уставился на меня.

– А что я должен был говорить? Ты спала. И потом, я ведь всего лишь отправился на прогулку.

– В одиночку! С тобой могло случиться все, что угодно.

– Ничего со мной не случилось.

– Но это небезопасно. Тебе нельзя оставаться одному, и тебе нельзя нервничать и беспокоиться. Так говорил доктор.

– Какой доктор?

– Тот самый. Который приходил к нам после смерти мамы.

– После смерти мамы я и впрямь был не в себе… Я был на себя не похож. Но, Шарлотта, это ведь было много лет назад. А теперь со мной все в порядке.

Помимо воли губы у меня задрожали от сдерживаемых эмоций. С мамой тоже все было в порядке вплоть до последнего дня, а потом вдруг перестало.