Словенка - [2]

Девушка кузнечихи не боялась: она всегда привечала её более других, одаривала обручами, разноцветными бусами да ожерельями, которые делал для продажи её муж. Однако, Наумовна всего этого не носила, лишь иногда надевала на редкие посиделки, куда брали её сёстры, а прятала в свой сундук с приданым.

Любава была не такая. Подарил ей отец лунницу, так она тут же вставила её в ожерелье и каждый вечер красовалась перед парнями. Ярослава же во всём на неё походила. Добромира частенько приходилось таскать обеих за косы от того, что не поделили сёстры затейливого височного кольца. После долго они дулись друг на друга, но к следующему вечеру вновь сидели вместе, позабыв о ссоре.

Остальные дочки Наума малы ещё слишком были, чтобы украшения носить, и бегали по двору в длинных рубахах. Но и среди них была своя княжна — Желана, гордившаяся бусами из ручных ракушек, что сделала для неё Лада. Но во время игры забывала она о былой важности и вместе с сёстрами звенела бубенчиками у пояса.

Лада любила детей, поэтому у младших дочурок ворот и подол рубах были вышивкой покрыты; старшие же сами украшали себе одёжу, копили приданое.

… Когда они между ёлочками и берёзками, охраняемые протянувшимися к озеру зелёными руками сосен, Стоян сказал сестре:

— Обожди возвращаться домой, я хочу тебе что-то показать.

— Что, братец? Свою лодочку, о которой ты говорил мне?

— Если пойдёшь, то всё узнаешь.

Стоян осторожно раздвинул лапы ёлочек и пошёл по звериной тропе. Гореслава с опаской пошла за ним: дозволит ли леший дойти. Лес её знал, звери не трогали, травы целебные да ягоды под корягами не укрывались, а леший… Какому хозяину понравится, коли каждый день в его дом без спросу гости хаживают, за гостеприимство худо благодарят?

2

Сказывают люди, что есть в краях, где живут карелы, земля, где не растут ёлочки-шатры, а сосны-великаны стоят на гладких камнях и смотрятся в голубые воды. Говорят, что и дома там строят по-другому и ладьи на воду спускают краше новогородских. Из печища в тех местах никто не бывал, поэтому сказы те баснями считали. А Стоян слушал те басни внимательно, запоминал всё, до словечка. По тем рассказам построил он свою лодочку и вырезал на носу конскую голову.

Они долго плутали по лесу, пока не вышли на небольшую поляну, посерёдке которой росла высокая ель. Макушкой своей она упиралась в небо, а ветками укрывала в непогоду и зверя, и человека.

Стоян осторожно раздвинул ветки-лапы и показал сестре нос небольшой лодки. Гореслава осторожно потрогала тёплую от горячего солнышка корму и подивилась затейливой резной конской голове. Брат гордился тем, что сестре по нраву пришлась его самодельная лодочка, и вытащил её на траву, чтобы та смогла получше её рассмотреть.

— Ты сам её сделал? — спросила Гореслава.

— Сам, — ответил Стоян, но вдруг замялся и сказал тише: — Мне Радий помогал. Он сказал, что ладья моя на княжескую похожа.

Девушка усмехнулась: куда этой лодочке, где двое с трудом поместятся, до княжеской, что ходит по великому Нево под белым парусом. Любит Стрибог эту ладью, лелеет её на волнах. А потом Гореслава призадумалась. К чему Радию, смелому охотнику, что неделями может бродить вместе со своим верным Лайко по лесу, помогать несмышлёному мальчишке в его забавах?

Нетерпеливый Стоян потянул сестру за рукав.

— Чего дивишься, не всё видела.

Она покорно нагнулась и шагнула за братом под мохнатые лапы. Поначалу Гореслава не могла ничего разглядеть: глаза долго не привыкали к полумраку, но после она ясно разглядела берестяной тул и налуч. На бревне, заменявшем лавку, стояла миска, а в ней — ложка. Когда Стоян сумел принести это в лес, чтобы Добромира не узнала?

— Нравится избушка? — брат ожидал новой похвалы.

— Для чего она тебе, глуздень?

— Никакой я не глуздень. А настоящему охотнику без лесного прибежища нельзя. Мне Радий место указал.

— Как бы охотнику не пришлось три дня на лавке не сидеть. Пойдём, пока мать Любима потчует.

Осмотрев ещё раз полянку, Гореслава увидела траву-целительницу, что давно искала. Подошла к ней, поклонилась в пояс и сказала: "Прости меня, трава-матушка, за то, что от земли-кормилицы отнимаю. Не для себя стараюсь, а для добрых людей". Опустилась девушка на колени и осторожно сорвала тонкие былинки.

— На что тебе? — спросил Стоян.

— Солнышко высушит, силой целебной наполнит. А в зимушку холодную лечить буду Желану, что в просинец во двор в одной рубашонке выбежит. Да и тебя, непоседу, от рук сломанных.

Возвращаться лесом решили, чтобы быстрей домой попасть.

На лесной просеке повстречался им Радий с рыжим Лайко. Охотник неспешно шёл к печищу; за спиной у него висел заяц и несколько уток. Вот кого бы Вышеслав взял себе в кмети, да парень не шёл. На что ему пояс воинский, если все девчонки рады — радёшеньки подсесть к нему на посиделках. Даже Любава иногда отходила от подружек и подходила к нему послушать о соседних печищах. Из всего селения только Радий вместе с князем плыл по реке до Нева, видел настоящие корабли и печища большие, что городами звали.

— Здравствуй, славница, — он первым заговорил. — Куда путь-дорогу держишь?

— Куда же девке идти, коли не к своему двору.