Словарь Сатаны и рассказы - [4]
Работает каждая деталь: споткнувшийся мальчик, сын председателя совета попечителей, это под его председательством и было решено отказать просителю. Время действия — рождественское утро, когда люди, вспоминая о Христе, должны быть особенно добры друг к другу. Есть в рассказе диккенсовские интонации, прежде всего в изображении смотрителя убежища Тилбоди. Злобное существо мечтает только о том, чтобы вовсе освободить убежище от стариков, а пока ускоряет их переход в загробный мир. Но ирония Бирса злее и безнадежнее диккенсовской. Ничто, ни один звук не смягчает леденящего ужаса.
В рассказе прежде всего ирония ситуации. Иронические ситуации возникают у Бирса подчас из простого недоразумения («Банкротство фирмы Хоуп и Уондел», «Сальто м-ра Свиддлера» и др.). А в рассказе «Проситель» само недоразумение выражает глубокую дисгармонию между внешностью и сущностью. Писатель драматически сталкивает два факта: замерз нищий старик — и основатель убежища на своем опыте познал бесчеловечность созданного им учреждения. Обманчива благодушная интонация повествования.
Гротеск Бирса остро социален. В его рассказах раскрывается бесчеловечная сущность бизнеса. Многое он предугадывает. В рассказе «Город Почивших» некий пройдоха наживался на мертвецах, — он их не хоронил, а продавал на мыло. Трест назывался «Гомолин». Так переосмысливается безудержный азарт «грюндерства», когда создавалось великое множество разных трестов — мыльных пузырей.
«Может ли машина мыслить?» — спрашивается в рассказе «Хозяин Моксона». Герой — изобретатель, создавший робота, играющего в шахматы, злобного робота, который убил изобретателя.
Так написанное шестьдесят — восемьдесят лет тому назад совпадает с мыслями, настроениями, ситуациями наших дней. Но характернее, пожалуй, не частные совпадения, а то общее, разлитое во всем творчестве Бирса ощущение обреченности человека, которое и оказывается родственным некоторым течениям современной литературы. Разрушение личности, по Бирсу, обуславливается не только давлением обстоятельств, но и непрочностью того нравственного материала, из которого сделан человек. То горько, то с отчаянием, то почти злорадно показывает автор, — вот они, люди, людишки, мелкие, подлые, трусливые. Разумеется, их, таких, можно заменить машинами, разумеется, их легко можно менять местами («Страж мертвеца»).
Среди множества лиц, населяющих рассказы, почти нет запоминающихся характеров, — важно не с кем происходит, а что происходит. Это естественно вытекает из отношения писателя к человеку,
В «Словаре Сатаны» Бирс так определяет понятие «привидение»: «внешнее и видимое воплощение внутреннего страха». Этими «внешними и видимыми воплощениями» наполнены его книги. А сам он, по свидетельствам современников, был человеком бесстрашным.
В повседневной жизни, воспроизведенной писателем, было много реальных причин для страхов, — люди жили на границе лесов, населенных дикими зверями, люди были довольно слабы перед могущественными силами природы. Еще больше оснований для страхов создавали сами люди, история общества — истребление индейцев, издевательства над неграми, линчевания, преследования всяких инакомыслящих, малые и большие, внешние и внутренние войны.
В рассказах Бирса постоянно встречаются трупы, призраки, таинственные шорохи, гулкие шаги. Часто люди погибают не от выстрела, не от ножа, не от зубов зверя, а от самого страха («Человек и змея», «Страж мертвеца»). И автор издевается над попытками науки просветить, объяснить. Так от разрыва сердца умер ученый-скептик, приняв пуговицы чучела за глаза змеи.
Храбрость Бирс считает одной из самых редких и великих человеческих добродетелей, любуется храбрецами. Любуется лейтенантом Брэйлом, который в любом сражении не кланялся пулям, шел с высоко поднятой головой. Его храбрость была явно безрассудна, и тем не менее прекрасна. Недаром и его смерть изображена так необычно для Бирса, — смерть, окруженная почтительным восхищением и соратников и противников. Ничуть не похожая на обычную в его рассказах, отвратительную, уродливую смерть. И в этом рассказе конец по-новому освещает начало, — лейтенант был храбр во имя любви, он все время красовался перед той, которая написала ему жестокие и несправедливые слова. А женщина эта, как обычно в книгах Бирса, была совершенно недостойна любви героя («Убит под Ресакой»).
Бирс развивает жанр «страшного» рассказа. Этот жанр уже стал классическим до Бирса, в творчестве Эдгара По. И, вслед за По, кошмарное помещает в условия совершенно реальные.
В рассказе «Глаза пантеры» страхи оправданы, нет никакой мистики, по-настоящему жаль и безумную девушку, и полюбившего ее храброго человека. Ее безумие мотивировано, насколько может быть мотивировано безумие. Человечны и горе, и боязнь сойти с ума.
В одинокой, заброшенной хижине скоропостижно умирает любимая жена; но этого мало. Надо еще, чтобы ворвалась ночью пантера и загрызла неостывший труп («Заколоченное окно»). Это обстоятельство, пожалуй, не усиливает страх, а, напротив, ослабляет его. Такие излишества встречаются не редко.
Бесценный материал для исследования, изучения, изображения страхов дала Бирсу война.
Вы держите в руках очень необычный сборник. Он состоит из рассказов, главные герои которых — жестокие дети.Словосочетание «детская жестокость» давно стало нарицательным, и все же злая изобретательность, с которой маленькие герои рассказов расправляются со взрослыми и друг с другом, приводит в ужас. Этот уникальный в своем роде сборник невольно наталкивает на мысль о том, что внутренний мир наших детей — это точный слепок окружающего нас жестокого противоречивого мира взрослых.
Знаменитый американский писатель, развивавший вслед за Эдгаром По жанр «страшного» рассказа. Родился в 1842 г. в семье фермера (штат Огайо). Работал в типографии, рабочим на кирпичной фабрике. Участие в войне между Севером и Югом подсказало ему сюжеты многих рассказов. Писал также стихи, очерки, статьи. В 1871 г. публикует свой первый рассказ «Долина призраков» в журнаде «Оверленд Мансли», принесшем мировую известность Брет Гарту, Джеку Лондону. Журналистика не дала ему богатства. Попытка стать бизнесменом также была безуспешной.
«На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен. Несколько досок, положенных на шпалы, служили помостом для него и для его палачей двух солдат федеральной армии под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа. Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии.
Одно из главных произведений творческого наследия Бирса – повесть «Монах и дочь палача» – тонкая и яркая история, написанная с почти средневековой стилистической простотой и естественностью, затрагивает вечные темы – противостояния веры и неверия, любви духовной и плотской, греха и искупления, преступления и наказания. «Паутина на пустом черепе», составленная из забавных басен и притч, опубликованных Бирсом в разное время в журнале «FUN», невзирая на мрачное название, представляет собой отменно язвительную, ядовитую сатиру на ханжество и двуличность современного автору американского общества.
Издание содержит произведения, по праву входящие в золотой фонд мировой фантастики. Ошеломляющая мистика Амброза Бирса, фантастические приключения Роберта Льюиса Стивенсона и Артура Конана Дойла, путешествия во времени и неведомые миры Герберта Уэллса – написанные столетие назад, эти захватывающие произведения до сих пор остаются непревзойденными образцами жанра. Именно с них началась современная фантастика!
«– Неужели вы это серьезно? Вы в самом деле верите, что машина думает?Я не сразу получил ответ: Моксон, казалось, был всецело поглощен углями в камине, он ловко орудовал кочергой, пока угли, польщенные его вниманием, не запылали ярче. Вот уже несколько недель я наблюдал, как развивается в нем привычка тянуть с ответом на самые несложные, пустячные вопросы. Однако вид у него был рассеянный, словно он не обдумывает ответ, а погружен в свои собственные мысли, словно что-то гвоздем засело у него в голове…».
(англ. Mark Twain, настоящее имя Сэ́мюэл Лэ́нгхорн Кле́менс (англ. Samuel Langhorne Clemens) — знаменитый американский писатель.
Чарльз Джон Гаффам Диккенс (англ.Charles John Huffam Dickens; 1812—1870) — выдающийся английский писатель XIX века.
В заключительный, девятый, том вошли рассказы "Вещи", "Скорость", "Котенок и звезды", "Возница", "Письмо королевы", "Поезжай в Европу, сын мой!", "Земля", "Давайте играть в королей" (перевод Г. Островской, И. Бернштейн, И. Воскресенского, А. Ширяевой и И. Гуровой) и роман "Капкан" в переводе М. Кан.
В книгу вошли рассказы нобелевского лауреата Исаака Башевиса Зингера (1904–1991), представляющие творчество писателя на протяжении многих лет. Эти произведения разнообразны по сюжету и тематике, многие из них посвящены описанию тех сторон еврейской жизни, которые ушли в прошлое и теперь нам уже неизвестны. Эти непосредственные и искренние истории как нельзя лучше подтверждают ставу бесподобного рассказчика и стилиста, которой И. Б. Зингер был наделен по единодушному признанию критиков.
В последний том Собрания сочинений Шолом-Алейхема включены: пьесы, заметки о литературе, воспоминания из книги "Еврейские писатели", письма.
В третий том серии «Утопия и антиутопия XX века» вошли три блестящих романа — классические образцы жанра, — «Гелиополис» (1949) Эрнста Юнгера, действие которого происходит в далеком будущем, когда вечные проблемы человека и общества все еще не изжиты при том, что человечество завоевало Вселенную и обладает сверхмощным оружием; «Город за рекой» (1946) Германа Казака — экзистенциальный роман, во многом переосмысляющий мировоззрение Франца Кафки в свете истории нашего столетия; «Республика ученых» (1957) Арно Шмидта, в сатирическом плане подающего мир 2008 г.
Амброз Бирс — американский прозаик и журналист, один из основателей жанра американской новеллы, значительнейший после Эдгара По писатель «страшного» жанра. Рассказы Бирса наполнены таинственными и леденящими кровь событиями — добро в них …В предисловии к одному из своих сборников автор говорит: «Когда я писал эту книгу, мне пришлось тем или другим способом умертвить очень многих ее героев, но читатель заметит, что среди них нет людей, достойных того, чтобы их оставить в живых.».
«Фантастические басни» (Fantastical fables) собрали в мифологически сконцентрированной форме весь отрицательный опыт человечества. Бирс — сатирик, он не щекочет, а бичует, и для слабого ума эти басни — искушение видеть мир в черном цвете и утвердиться в цинизме.Дикая Лошадь, встретив Домашнюю, стала насмехаться над условиями ее рабской жизни, однако прирученное животное клялось, что оно свободно, как ветер.— Если это так, — сказала Дикая Лошадь, — то скажи, пожалуйста, для чего у тебя эти удила во рту?— Это железо, — ответила Домашняя Лошадь. — Одно из лучших в мире тонизирующих средств.— А зачем же к ним привязаны вожжи?— Чтобы не дать выпасть изо рта, когда мне становится лень держать их самой.— А как же тогда насчет седла?— Оно спасает меня от усталости: стоит мне слегка притомиться, как я надеваю его и скачу без устали.
Известный американский писатель Амброз Бирс – один из первооткрывателей жанра «страшного рассказа» – триллера, завоевавшего сегодня широкую популярность. В основу сюжетов многих его рассказов легли неизгладимые впечатления Гражданской войны в США – войны, в которой Бирс прошел путь от рядового до майора. В бурном потоке «страшной» литературы, хлынувшей на нашего читателя, рассказы «короля калифорнийской журналистики» Амброза Бирса выделяются бесспорными литературно-художественными достоинствами и глубоким психологизмом.Книга также выходила под названием «Фантастические басни».
В большинстве рассказов известного американского писателя прошлого века присутствует дух войны. Это важно для писателя не только потому, что война — часть его биографии, личный опыт, — на войне обнажается сокровенная сущность человека. Бирсу всегда хотелось исследовать человека в особых обстоятельствах, испытать на излом. Отсюда психологическая напряженность повествования, атмосфера «страшного сюжета», жестокость и необычайность ситуаций. Но главное — писатель скорбит о нехватке человечности, благородства, достоинства.