Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси - [6]

уже разделаны.

Злаки с полей собраны, просушены, убраны в хранилища.

Представляю, как плошки с вином

исполняют тотемный танец

и отражаются на подобной сну глади реки.

Я не могу постичь, в какой далёкой эпохе вдруг оказался.

Мне симпатичны танцующие,

все на одно лицо,

они — мои дальние предки.

Их кожа бронзово-коричневого цвета, их чувства,

желания, вдохновение и порыв отпущены на волю,

их пение потрясает глубины сердца,

воспламеняет душу.

Эти ранние облики и первые звуки

зарождающейся культуры отпечатаны в истории.

Я смотрю вверх и вниз, влево и вправо.

Дорогой вождь племени, где же ты? Возможно,

ты исчез в закатный час, предопределив,

что предстанешь уже мёртвым в моих стихах.

Этим наскальным рисунком ты сотворил себе памятник,

передав самые величественные позы

своим поющим и танцующим людям.

Меня восхищают оттенки твоей киновари,

под ветрами и дождями не утратившие яркости,

навечно сохранившие красоту твоих соплеменников в этом мире.

Северные Марианские острова

Какие он пережил потрясения

от куска застывшей лавы до зеленеющего острова?

Я понимаю — всё это произошло не случайно,

это движение плит земной коры,

которые сталкиваются друг с другом, разбрасывая тучи огненных брызг,

огромная энергия, напряжение, невиданная мощь,

они вынуждают лаву закипеть,

вздыбливая глыбы, и вулкан извергается

из самой глубокой подводной впадины Тихого океана

и вздымается, заставляя небо потускнеть.

Даже на полотне нелегко запечатлеть скорбь и величие этого мгновения.

Великие потаённые силы природы оставили шрамы глубоких ран

на островах Сайпан, Тиниан и Роту,

в каждой пещере, на каждом подводном рифе и отвесной скале,

под натиском свирепого прибоя и ревущего

на сотни голосов ветра

выгравировано «Старик и море», —

образ, год за годом шлифуемый и полируемый ветром.

На лицо моё упала капля морской воды,

как метеор, исчезающий менее чем за секунду,

поведала о бушующем вдали пламени,

о крови на письменах и проржавевших пушках,

оставленных на сверкающем огнями острове.

Я поднимаю голову и смотрю на луну,

ищу на её поверхности

следы жестокой войны,

историю упадка человечества,

ужасающий свет проник в глубочайшую впадину.

Из-за высадки десанта американских морпехов

девять тысяч японских солдат покончили с собой, спрыгнув со скалы,

освободившись от телесных мук на самом красивом

Звёздном побережье.

А затем американцы погрузили здесь атомные бомбы

на бомбардировщики В-29

и доставили их к Хиросиме, чтобы сотворить грозный

радиоактивный гриб.

«Малыша» забрали у матери,

восстановив до атомов углерода, серы и водорода.

Каждая волна, разбивающаяся о берег,

навзрыд рассказывает свою историю.

Впадина слишком глубока, небо чересчур необъятно,

я же — ограничен и не хочу легкомысленно облекать в слова

черноту, застывшую в вулканических скалах,

и синее пламя, вызванное одной нечаянной встречей.

Никто не сможет утешить скорбь вулканического острова,

всё ненавистное, отринутое, горькое —

подобие облаков, которым никогда не рассеяться.

Небо ночное глубоко, хотя все звезды померкли

над теми, кто смотрит издали на разбросанные в скрытой печали

Северные Марианские острова.

30 июля 2002 года, о. Сайпан

Разговариваю сам с собой на ветру

Я ещё не слышал про государство ЮАР,

но уже знал, что существует Мыс Доброй Надежды.

Португальские мореходы

в поисках морского пути в Азию

здесь обогнули Африку.

Расположенный на южной оконечности полуострова Кейп,

поросший пестрыми африканскими розами,

мыс вытянулся в океан.

Я стою на самой южной точке полуострова,

Лицом к морскому ветру, и смотрю вдаль:

слева — Индийский океан, справа — Атлантика,

граница двух океанов у меня перед глазами.

В лицо дует ветер, гораздо сильнее обычного морского бриза,

гигантские волны бьются о вздыбленные скалы обрывистого берега,

ветер доносит тучи брызг до того места, где я стою.

Ночная тьма непроглядна,

я всматриваюсь в неё, как мореплаватель Диаш[15],

искренне надеясь, что его корабль не потонет.

Одетый в красный камзол, он крепко держит штурвал

вверх и вниз бросаемого судна и плывёт за мечтой.

Здесь он разглядел опасный берег, огромные, до небес, волны

и восхищённо воскликнул: «Вот край моря!»

Радость была безмерной, с того момента

был проложен морской путь между Европой и Азией.

Пламя, скрытое в ладонях мореплавателя, вспыхнуло мгновенно,

мощь огня перекрыла брызги волн, оставляя ритм самой жизни.

Расцветающие на туманном берегу,

с той поры величественно воспетые,

все цветы, что только могли цвести,

были названы африканскими розами.

За одну ночь безрассудной отваги Диаша

все предания в его паре рук, держащих штурвал,

мгновенно воплотились.

Он обогнул мыс Доброй Надежды,

но португальцы не остановились на том,

целью их был восточный берег Африки и Индия.

Жаль, что Чжэн Хэ[16] не был столь же безрассуден, —

разговариваю я на ветру сам с собой.

4 ноября 2003 года, Кейптаун, ЮАР

Хуа Хэнь 划痕 (род. 1980) Пер. М. Я. Пономаревой, А. О. Филимонова

Так я восхваляю свою мать

Ты подобна хлопку, рису, батату и сое,

произрастаешь из земли,

даже вдыхаемый тобой воздух густо пахнет землёй,

улыбка твоя подобна крошечным цветам сурепки.

Я люблю тебя, люблю грязь и глину у тебя под ногами,

поэтому я не стану вытаскивать тебя из глины