Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси - [4]

Волшебная кисть Ма Ляна [8]

Белый цвет

он перекрасит в чёрный,

чёрный

обратит в жёлтый,

жёлтый у него

станет красным,

красный

он пересотворит в синий,

синий сгустит

в тёмный,

тёмный

преобразит в золотой.

А если результат

обманул ожидания,

тогда художники

перекрашивают снова и снова,

пока не добьются

мнимого успеха.

Этот мир

принадлежит им.

Если какому-то цвету

не повезло с яркостью,

они добавят к нему

немного грунта,

чтобы его уравновесить,

а если ничего не выйдет,

они закрасят его

чёрной краской,

угольно-чёрной чернотой,

или белым,

чтобы начать сначала.

Даже если во всём мире

останется только один цвет,

они не выпустят

кисти из рук.

Они — это Ма Лян

с волшебной кистью в руке.

Пока художник жив — кисть существует,

не станет художника — кисть исчезнет.

Бизнес

Для привлечения посетителей,

оздоровительное учреждение

бесплатно раздаёт куриные яйца,

и посещающим его старикам

читают лекции о здоровом образе жизни.

Несколько дней назад

с одним стариком

во время лекции

случился ишемический инсульт, —

его увезли в больницу,

спасти старика так и не смогли.

Дун Си 东西 (род. 1966) Пер. М. Я. Пономаревой, А. О. Филимонова

Продажа души

Я сбрил усы,

стрелка показала 70 кг,

когда я встал на весы.

Вес мой не изменился,

а ведь усы полностью сбриты!

Широко раскрытыми глазами

разглядываю своё широкое лицо.

Как оказалось, столь важный предмет

ничего не весит.

Получив гонорар,

я встал на весы —

и опять стрелка на 70 кг.

Получается, мое благосостояние нельзя взвесить.

Когда я влюблён,

нельзя взвесить мою нежность,

после ссоры

мой гнев как пушинка.

Если кто-то умирает,

моя скорбь неизмерима.

Заснув,

я владею несметными богатствами,

в окружении красавиц,

или когда демоны выпивают всю мою кровь,

я просыпаюсь вдруг среди ночи и встаю на весы,

их стрелка неизменно на 70 кг.

Однажды я продал душу,

и стрелка рванулась вниз.

Кто сказал, что душа весит всего 21 грамм?

На самом деле её чистый вес — 70 килограммов.

Питомцы

По выходным я увеличиваю кошачью порцию,

и в праздники я увеличиваю кошачью порцию,

питомцы, кивая головами и размахивая хвостами,

выглядят сытыми и довольными.

В дни рождения увеличиваю им порцию,

и в памятные дни увеличиваю им порцию,

а они только и делают, что притворяются милыми,

никогда не узнают,

за что им накладываю больше.

Как выглядит человек после смерти

Никто никогда не видел себя после смерти,

но вы ведь понимаете,

что после смерти вы словно стоите в очереди,

руки прижаты к бёдрам, грудь выпячена, живот втянут

и взгляд устремлён прямо перед собой.

После смерти вы словно пьяный —

лицо побагровело, шея вздулась, всё тело налито свинцом,

а грудь заполнена спёртым гневом.

После смерти вы выглядите сосредоточенным —

брови сдвинуты, зубы стиснуты,

вы безразличны к окружающему шуму.

После смерти вы словно спите крепко-крепко,

без хлопот и забот погрузившись в страну грёз,

одна нога мёрзнет, высунутая из-под одеяла.

Каким вы являетесь в жизни,

таким и будете после смерти,

следует лишь надеть новую одежду

и закрыть глаза.

В Освенциме

Сначала я разглядел колючую проволоку,

и по позвоночнику прополз холодок,

потом увидел комнату, пол которой устлан срезанными волосами,

и мне стало не хватать воздуха.

Обувь казнённых свалена грудой,

её не успели унести,

спортплощадка заставлена коробками из-под еды,

целая витрина очков,

каждая вещь хранит тепло убитых.

Мои шаги всё глуше и глуше,

не осмеливаюсь смотреть на стены,

с этих стен на меня взирают

полные ужаса глаза истерзанных людей.

Даже если я весь обращусь в сострадание,

всё равно останусь чем-то перед ними виноватым.

Прохожу под дулом автомата

Семь часов —

время моей утренней пробежки,

я прохожу в парк через боковые ворота,

а выхожу через главные.

Около восьми

я миную банк,

и так каждый день.

У дверей встала машина инкассаторов,

троица в бронежилетах,

подняв автоматы, смотрят по сторонам.

Я прохожу под дулами,

и, чтобы продемонстрировать,

что не намерен грабить,

нарочно не смотрю в их сторону.

С детства я знаю,

что деньги надлежит зарабатывать трудом,

что недопустимо грабить и воровать,

потому что в руках у полицейских — автоматы,

и если вдруг

они случайно нажмут на курок,

то я, вероятно, попаду в сегодняшние газеты

и буду причислен

к разбойникам.

В этом не то чтобы не имеется смысла,

просто из предосторожности

палец полицейского лежит на курке,

и всякий прохожий заслуживает подозрения,

любой, кто ведёт себя странно,

может представлять опасность.

Если так продолжается долгое время,

начинаешь сам себя подозревать:

а вдруг под ногами окажется арбузная корка

или человек чихнёт?

Любое неловкое движение —

и кто сможет тогда поручиться, что курок

не сдвинется на миллиметр?

Каждый день я намереваюсь пройти в обход,

но обходного пути не существует,

и мне остаётся сосредоточенно пробираться мимо,

надеясь на их профессиональную добродетель

и на то, что автоматы не заряжены.

Хоу Цзюэ 侯珏 (род. 1984) Пер. М. Я. Пономаревой, А. О. Филимонова

Полевые цветы у дороги

Полевые цветы вдоль дороги,

как прекрасные сны среди ночных кошмаров,

от которых во сне едва улыбаешься,

или как невинные задорные шутки

в голодные времена.

В уголке гор я провёл с ребятишками незабываемый вечер,

эти дети из горной глуши чисты и невинны,

по понедельникам они стоят навытяжку

на церемонии поднятия флага в сельской школе