Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси - [3]

Заслуживает всяческих похвал и творчество таких новых гуансийских поэтов, как Ган Цзы, Ян Хэ, Хэ Шо, Ку Ляньшу, Чэнь Хуаин, Цзян Цайюнь, Шэнь Тяньюй, Ши Вэйла и др. Стихотворение Ган Цзы «Должно быть, очки носят непорочные люди», произведение Ян Хэ «Жизнь вновь обрела динамизм», «Истина» Хэ Шо, «Материнская привязанность» и «Отцовские деньги» Ку Ляньшу, «История», «Крокодил», «Лампа» и «Карма» Цзян Цайюнь, «Под мостом» Шэнь Тяньюя, «Когти и клыки» и «Выжимая влагу» Ши Вэйла и т. д. обращены к реальности, несут в себе и человеческую теплоту и боль, им чужда виртуозная техника и показная красивость, они отличаются искренностью и силой.

Такие поэты, как Лю Чунь, Пань Мяобинь, Хуан Кайбин, Лу Хуэйянь, Три А, Чжу Шаньпо, Пан Бай, Цзи Сяоцзи, Тянь Няо, Тянь Сян и Хоу Цзюэ, в своем творчестве проявляют большое своеобразие. Лу Хуэйянь можно назвать наиболее успешной из гуансийских поэтесс последнего времени. Ее поэзия сочетает в себе строгость и изысканность академической школы с относительной свободой. Ее поэтичность рождается из тонких и острых наблюдений и вбирает в себя драгоценное женское сочувствие и размышления. К характерным произведениям Лу Хуэйянь относятся «Большое яблоко», «Оковы», «Кольцо» и «Сообщения о подкидышах». Хуан Кайбин — урожденный гуансиец, но сейчас большую часть времени скитается с женой и ребенком в Шэньчжэне[7], где борется за лучшую жизнь. Он не получил приличного образования, но его страсть к учебе поражает, он продемонстрировал удивительные таланты в литературе, истории, искусстве (особенно в каллиграфии). Тяготы жизни и художественная закалка обусловили прямоту и силу поэзии Хуан Кайбина, удивительной красотой отличаются его циклы «Вера» и «Пустой город». Три А в свою очередь держится на передовой китайского поэтического авангарда, его основное направление — творчество на разговорном языке, и в этом он достиг неординарных успехов. Его стиль весьма самобытен, язык чист и гибок, строки бьют в самое сердце.

Выше изложено общее положение дел в гуансийской поэзии новой эпохи, оно справедливо и для стихотворений, вошедших в данный сборник. Поэзия — это искусство слова, но еще больше искусство чувств. Поэзия является отражением и записью действительности, но одновременно она воссоздает и деконструирует эту действительность. Читатель книги сможет сам почувствовать и оценить это.

Ши Цайфу

Три А 三个八 (род. 1974) Пер. М. Я. Пономаревой, А. О. Филимонова

Южный снег

Настала студёная зима,

по всей стране льют дожди и падает снег.

Я сварил чашку

белого южного риса

и выложил фотографию в группу,

рассказав друзьям,

что южный снег

именно такой.

Поколение моей матери

Мать пережила культурную революцию,

перенесла великий голод,

клеймо крестьянки-единоличницы,

перенесла деревенское одиночество,

родовые муки,

горечь бедности,

преодолела с больным ребенком на спине

переход в двадцать километров до больницы,

вытерпела эпоху молчания,

пережила годы, опалённые

великим пожаром.

Её жизнь ничем не отличалась

от жизни людей её поколения,

которые состарились в лучшие годы,

исхудали среди грёз о достатке.

Мать родила пятерых детей,

эти пятеро

породили десяток внуков.

Всю жизнь она хлопотала,

перенесла боли в желудке и шум в ушах,

простуду и жар,

бессонницу и головную боль,

и непривычный климат,

пережила полнолуния и ущерб луны.

Когда она, измученная, уснёт,

то переживёт всепоглощающее пламя,

и станет вдыхаемым нами каждый день

воздухом.

Не отказывайтесь

Не отказывайтесь от грязной тропинки после дождя

от тени под луной,

от радости, следующей за скорбью,

от песчинок в мягких башмаках,

от холода зимнего нужника,

от одиночества в дороге,

от бушующего моря,

от настойчивых увещеваний родителей,

от стрекота насекомых в траве,

от завываний и стонов глухой ночи,

не отказывайтесь мечтать.

Как бы обыкновенны ни были будни,

не отказывайтесь от душевных порывов —

дайте им пламенеть.

А когда температура перевалит за сорок —

пусть в больнице вам сделают укол.

Инвалидное кресло отца

Отец ходит с трудом,

за десять лет

он сменил два инвалидных кресла.

Каждый раз, когда он

возвращается домой,

я обнаруживаю,

что в его отсутствие,

глядя

на незанятое кресло,

я невольно подхожу к нему,

и, копируя отца,

усаживаюсь прямо,

положив руки на подлокотники,

или я слушаю

музыку с телефона,

размышляя о жизни.

На мгновение

я возвращаюсь

в опустевшую

деревню моего детства.

Скорбь буйвола

Буйвол невозмутим,

на улицах городка

беззаботно жуёт траву, —

так некоторые звёзды шоу-бизнеса

жуют жвачку.

На шее буйвола

наросты грубых мозолей,

роняющие под ветром

ороговевшие кусочки шкуры.

Глаза его

по-особому ярки,

он не моргает,

даже глядя на раскалённое солнце.

Когда он, впряжённый в телегу,

побредёт восвояси,

улицы городка

опустеют.

У меня есть нож

Прежде он был полоской железа,

тогда, будучи со мной,

он никому не угрожал.

Когда же я стал затачивать нож,

всё острее и острее,

неприятностей случалось всё больше.

Каждый раз, когда я прохожу проверку безопасности,

меня уводят для составления протокола,

для дачи объяснений о происхождении и цели ножа

и чтобы убедиться, что я ещё никого не зарезал.

Ножи, которые я ношу с собой,

изымают раз за разом,

оставляя мне стальной гнев и одиночество.