Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси - [19]

Шрифт
Интервал

Но дочь сказала: «Всё это, отец,
в сто первый раз я слышу,
не мог бы ты сменить пластинку?»
Стал голову ломать,
придумывать новей нравоученья,
как вдруг заметил,
что уснула дочь.

Выходные

На выходных лежать я буду
под «Несбыточные грёзы» Сюй Ятун[41],
Переверну вещицу бело-синего фарфора,
поверчу в руках и разобью, тихонько стукнув.
Я чая до краёв налью, полив цветы изящно,
И стану наблюдать, как медленно увянут,
тихонько угасая.
В час этот аромат густой вина витает, конечно,
дух винный повсюду разольётся,
И точно пьян я буду до обеда, как и вчерашней ночи
незнакомец будет пьян,
На водной глади порезвлюсь я своевольно,
на веточке декабрьской сухой усядусь,
я, птичкой несмышлёной став, пущусь
искать свой садик,
Мой птичий щебет затихнет, как стрелой сражённый,
и разлетятся пёрышки по сторонам.
Я лишь хочу плясать на собственной ладони,
Не будет труб стальных, я смастерю замену временную
из палки деревянной.
Я слышу клокотанье крови, что шум потока,
как в ущелье горном, что за звук!
Я не сдержусь, чтоб не достать тибетский кинжал,
разрезать плоть и отрезать корень жизни,
отрезать алчность ненасытную,
отсечь иллюзии, ведущие к несчастьям.
Хочу воспеть дела минувших дней, похороню
непрочные воспоминания
И всю недолговечную любовь.
Зарою их, оставлю.
Решился выйти я, но вдруг шаги застыли,
они остались в этих выходных,
Не удалось найти мне хода. Куда ни посмотри —
дороги все ведут домой.

Прощать

День всякий перед сном
Я сердце привожу в умиротворенье.
Учусь спокойным быть,
Учусь себе внимать,
Учусь великодушию, терпенью и прощенью.
Прощая всех и вся,
Прощать все упущенья и ошибки,
Прощать ненастный день,
Прощать без солнца утро,
Прощать медлительность,
Прощать надменность и предвзятость.
Сей мир небезупречен.
Прощать несправедливости, его необъективность,
Простить превратности судьбы,
Простить сумбурные осколки былого,
Простить в заплатах грядущее,
Простить тернистые пути
и на дорогах все капканы, прикрытые цветами, простить.
В свободный час от дел подумать
над изъянами своими,
Простить непредсказуемость других
и эгоизм врождённый,
простить предлоги слабые
простить и злобу, и корыстный взгляд,
простить вред преднамеренный
и козни, прикрытые добром, простить.
И, кроме этого, тебе необходимо простить
Все подозрения и преданные кем-то чувства,
простить обман и клевету простить,
Простить несдержанные обещания,
И тех простить, кто подвергал сомнению, оттеснял,
простить обман и низость,
простить заносчивые лица,
их приземлённость, ограниченность простить.

Хэ Шо

荷说

(род. 1984)

Пер. М. В. Черевко

Истина

Для истины одной необходимо много снега,
Бессчётным истинам
нужны снега, снега.
А вечные же истины
подобны снегам, снегам, что до сих пор летят.
А ты уверен ли: пыль из-под ног,
ступающих по снегу, и есть та истина?
То, может, только прошлого осколки, а может быть, намёк.
Кто знает?
Там, где тоньше, — след,
где глубже, — снег.

Пышно цветущее дерево

Растущее у шумной закусочной дерево
Всё в цвету.
И каждый раз, минуя лавку или здесь сидя за едой,
все это замечают.
Оно избрало для цветения эту пору.
И явно на другие не похоже.
с цветов слетают крохи лепестков
По одному, как парашютики с небес,
И на столах, и на ресничках детских,
и в волосах у девушек,
внизу — они повсюду.
Мгновенно заняли пространство на земле.
Хозяин лавки, средних лет на вид,
сидит под сенью дерева,
взгляд — пламень.
Весь лепестками усыпан.
Помню, в былые годы
он также здесь сидел с мангалом передвижным
на дерево опершись,
что только чуть его повыше самого.

Навязчивое состояние

На этой улице есть сумасшедший.
Когда я сталкиваюсь с ним, он надо мной смеётся,
Да и вообще над всем на этой улочке смеётся идиотски.
Одет нелепо:
На голове изысканная шляпа живописца
И ходит он не так проворно,
Но главное — его навязчивый синдром.
Шагнув вперёд он непременно
на шажок назад отступит,
как бы «янгэ»[42] танцуя.
И так день ото дня.
Прохожие, его завидев,
Свой путь прямой внезапно изменяют,
чтоб обогнуть его и избежать.
На улице, где он порой проходит,
Всегда таких немало,
кто странно ходит.

Отважный Чжао

Тот самый отважный Чжао, что прежде
кричал, как вырастет, станет полицейским,
женился и завёл детей.
Сам невысокий, не внушает страха,
походка неуверенна
и голос тих.
Соседи за глаза его девицей звали.
Но однажды я даже видел,
на велосипеде он мимо своего участка
по груде щебня
с лихостью проехал.

Согреться

Близ банка у раздвижных дверей
Бродяга,
вдаль глядя на лоток с едой,
как там горит огонь в жаровне,
всё руки потирал.

Цзян Цайюнь

蒋彩云

(род. 1992)

Пер. М. В. Черевко

Следующая жизнь

Чихнула лишних пару раз,
Упала. Ушибленное место ещё болит.
А если так погибнуть — что тогда?
Мать точно скажет то, что на неё похоже:
«Тебя не будет — мне не жить».
А может ли отец,
за разом раз
листая мой дневник,
ума лишиться?
Сестре приснюсь,
И та, в слезах проснувшись,
расскажет остальным наверняка:
«Я видела сестру во сне».
Друзья бумагу будут жечь, всё сокрушаясь:
Цайюнь, недолог век,
уйдя туда, разбогатеешь,
одежду покупая, не будет больше волновать цена.
Все, кто не жаловал меня,
обеспокоятся, что стану их пугать я.
Кто будет плакать, кто смеяться,
но это всё увидеть не смогу.
Единственное, что не всё равно:
одета буду ли нарядно,
я в жизни следующей надеюсь всё же

Еще от автора Дун Си
Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

В сборник вошли двенадцать повестей и рассказов, созданных писателями с юга Китая — Дун Си, Фань Ипином, Чжу Шаньпо, Гуан Панем и др. Гуанси-Чжуанский автономный район — один из самых красивых уголков Поднебесной, чьи открыточные виды прославили Китай во всем мире. Одновременно в Гуанси бурлит литературная жизнь, в полной мере отражающая победы и проблемы современного Китая. Разнообразные по сюжету и творческому методу произведения сборника демонстрируют многомерный облик новейшей китайской литературы.Для читателей старше 16 лет.


Переломленная судьба

«Переломленная судьба» (2015) — новейший из романов китайского писателя Дун Си (р. 1966) и первое из его произведений, переведенное на русский язык. В центре повествования судьба молодого человека из сельской глубинки, по роковому стечению обстоятельств не поступившего в университет и ставшего гастарбайтером, но не оставившего мечты если не выйти в люди самому, то вывести туда своего сына. Это пронзительная история о противостоянии человека обществу, семье и самому себе, ставящая вопросы о смысле существования.


Рекомендуем почитать
Арабская поэзия средних веков

Арабская поэзия средних веков еще мало известна широкому русскому читателю. В его представлении она неизменно ассоциируется с чем-то застывшим, окаменелым — каноничность композиции и образных средств, тематический и жанровый традиционализм, стереотипность… Представление это, однако, справедливо только наполовину. Арабская поэзия средних веков дала миру многих замечательных мастеров, превосходных художников, глубоких и оригинальных мыслителей. Без творчества живших в разные века и в далеких друг от друга краях Абу Нуваса и аль-Мутанабби, Абу-ль-Ала аль-Маарри и Ибн Кузмана история мировой литературы была бы бедней, потеряла бы много ни с чем не сравнимых красок.


Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

В сборник вошли новейшие произведения двадцати шести писателей из Гуандуна — самой развитой провинции Китая, магнита для талантов Поднебесной. Лирические стихи и пронзительные эссе расскажут о чувствах человека в стремительно меняющемся мире, о радости и душевной боли мигрантов, обретающих новую родину.


Поэзия Золотой Орды

Впервые на русском языке публикуются образцы поэзии золотоордынской поэзии XIV века — стихи и поэмы Хисама Кятиба, Сайф-и Сараи, Хорезми и анонимного автора. Развернутое историческое вступление позволяет представить место этой блистательной поэзии в городской культуре Золотой Орды. Переводы выполнены известным поэтом Р. Бухараевым.


«Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

В седьмом выпуске «Восточного альманаха» публикуются сатирический роман классика современной китайской литературы Лао Шэ «Мудрец сказал…» о жизни пекинских студентов 30–х годов нашего столетия; лирическая повесть монгольского писателя С. Пурэва «Осень в горах», рассказы писателей Индии, Японии, Турции, Ливана и Сингапура; стихи поэтов — мастеров пейзажной лирики Пэй Ди, Ван Цзиня, принадлежавших к кругу великого китайского поэта Ван Вэя; статья о быте и нравах жителей экзотического острова Сокотра в Индийском океане и другие материалы.


Тысяча журавлей

В настоящей антологии представлены наиболее значительные произведения японской классической литературы (мифы, легенды, поэзия, проза, драматургия) — вехи магистрального развития литературы Японии на протяжении двенадцати веков (VIII—XIX вв.).Предисловия, сопровождающие каждую отдельную публикацию, в совокупности составляют солидный очерк по литературе VIII—XIX веков.


Пять поэм

За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет.


Поэты пушкинской поры

В книгу включены программные произведения лучших поэтов XIX века. Издание подготовлено доктором филологических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ В.И. Коровиным. Книга поможет читателю лучше узнать и полюбить произведения, которым посвящен подробный комментарий и о которых рассказано во вступительной статье.Издание предназначено для школьников, учителей, студентов и преподавателей педагогических вузов.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.