Слова духовно-подвижнические - [252]
2. Бывает, что сидит человек в этом сосредоточенном и просветленном безмолвии, и нет для него ни входа, ни выхода. Но благодаря долгой беседе с Писаниями, постоянному молению и благодарению в немощи его, когда взгляд его непрерывно направлен к благодати Божией, после великого уныния в безмолвии, начинает мало помалу зарождаться в сердце его некий простор и прорастание, рождающее радость изнутри, хотя она и не имеет причины в самом человеке или в какой–либо целеустремленности помысла.[1232] Ощущает он, что радуется сердце его, но почему — он не знает. Какое–то ликование охватывает душу его, и наслаждение, при котором презирает он все существующее и видимое, и разум посредством силы своей видит, на чем основывается это восхищение помысла — но причину этого он не понимает. Видит человек, что возвышен разум его над всем существующим[1233] и в полете своем находится превыше мира и воспоминаний, которые ниже его. Презирает он[1234] временный мир и отодвигает от себя далеко и навсегда. И не делает он уже различия между <нынешним> расширением ума при этом биении сердца и <прежним> долготерпением[1235] в злострадании.
3. Нет никого, кто может постичь природу[1236] этих <состояний>, которые по благодати Божией случаются с ним. Но поистине[1237] блажен, кто в надежде на благодать Божию претерпел уныние, являющееся сокровенным испытанием добродетели его и возрастания <в нем> разума. Это подобно зимней тьме, которая вызывает рост сокровенного семени по мере разложения его под землей, при резких переменах бурной погоды. После продолжительного ожидания плодов, когда это ожидание длится очень долго, <человек> отгоняет от себя уныние, чтобы оно не помрачало око души его из–за размышления[1238] о тех <предметах>, на которые направлен пристальный взгляд его; ведь некоторые из них обычно вызывают радость и прекрасное <состояние>[1239] разума. Ожидание его <длится> долго, и не скоро <получает он ожидаемое>. Ибо если не получает он скорого утешения в трудах, приходит он в отчаяние,[1240] подобно нанятому рабочему, которого лишили заработанной им платы. Бывает также, что искусно и мудро[1241] вдохновится он надеждой на скорое избавление,[1242] дабы отсечь уныние от души через подобного рода обетования, и найдет облегчение. Ибо душа легко принимает обнадеживающие помыслы[1243] и весьма часто посредством надежды меняет она печаль на облегчение.
4. Если бы не было борьбы, не было бы нужды в предостережениях. Есть много <людей>, которые считают эти и подобные предостережения излишними, как если бы вовсе ничего не происходило с человеком![1244] Если бы это было так, все люди в равной <мере> получали бы благословения и в равной <мере> обретали бы душевные блага: тогда или никого <нельзя было бы> признать ни трезвенным, ни усердным, или, наоборот, все обернулись бы злыми. Но я знаю, что такой помысел есть действие лености, которая рождается от расслабленности, порождающей <в свою очередь> этот помысел в <состоянии> уныния. Тогда уже <не надо> ни бодрствования, ни трезвения, ни молитвы, ни какого–либо моления: пусть каждый человек уляжется <в постель> и не волнуется! Если бы в каждой устрице ныряльщик находил жемчужину,[1245] тогда всякий человек быстро разбогател бы. И если бы ныряльщик тотчас добывал <жемчужину>, и волны не били бы его, и акулы[1246] не встречали бы его, не надо было бы ему задерживать дыхание <до такой степени>, чтобы он <почти> задыхался,[1247] и не был бы он лишен свежего воздуха, который доступен всем, и не сходил бы в глубины — тогда чаще, чем ударяет молния, и в изобилии <попадались бы> жемчужины.[1248]
5. Так понимай меня. А те, кто погружается в океан безмолвия, пусть будут учителями — те, которые наталкиваются на сокровища в океанских глубинах.[1249] Устрицами же будем считать молитвы, на которые натыкается ум, <а также> созерцания, прозрения, божественные познания, мудрость, радость духовную.
6. <Ныряльщики> очень часто опускаются, но находят обыкновенную плоть,[1250] и лишь иногда в одной <из устриц обретается> жемчужина. То же самое относится и к нашей торговле, <то есть> к молитве:[1251] разве что одна <молитва> и попадется к нам в руки, даруя утешение[1252] в утомлении нашем.
7. Те, кто искусен в ремесле, кто достиг зрелости[1253] и кто провел долгое время в труде, тоже знают, какие употребить движения при погружении в глубоких местах, где могут они найти прекрасные жемчужины, весьма драгоценные. Подобным же образом случается такое с силой мышления во время молитвы, <когда> плавает оно в таких местах, в которых не для всякого человека легко плавать.
