Слова через край - [150]
Подходит время обеда, но в ресторан надо идти через множество вагонов — девятнадцать, уточняет кто-то, проходя мимо. Я прошу соседа из Ченголы присмотреть за моим багажом и отправляюсь следом за четырьмя хорошо одетыми пассажирами, спотыкаясь о протянутые ноги и пустые бутылки из-под пива и апельсинового сока. В одном из вагонов второго класса проход загроможден вещами. Владельцы этих перевязанных веревками картонок и чемоданов не прочь поругаться, но даже и не мыслят о том, чтоб капельку подвинуться, они измучены и злы на весь свет. Из-за стука колес не разобрать ни слова. Мы ограничиваемся протестующими возгласами, не решаясь открыто возмущаться. За спиной наших оппонентов неожиданно вырастает служащий вагона-ресторана в белой куртке. Он делает нам знак: мол, не беспокойтесь, я сам все улажу. Мы взволнованно жестикулируем — а вдруг ему не удастся их уговорить? Мы видим, как они машут руками у него под самым носом. Если дверь откроется — в нескольких шагах от нас райское блаженство. Эти крестьяне, чернорабочие, садовники замыкаются в молчании. Об их молчание разбиваются все доводы официанта, а он избегает смотреть в нашу сторону, боясь прочесть в наших взглядах приказ продолжать ссору. Кто первый, не выдержав, крикнет, выстрелит? Проходит не меньше минуты, в течение которой мы ожидаем, что произойдет нечто чрезвычайное. Мимо, почти задевая нас, проносится встречный поезд, и у нас сердце замирает от страха. Какой позор, говорит один из моих спутников. Но поезд миновал нас благополучно. Одни из сидящих в обороне показывает знаком официанту, что если тот хочет убрать с дороги чемоданы — на здоровье, пусть убирает, но они но пошевельнут пальцем. Официант принимается разбирать проход медленно, неохотно; наконец открывается щель, сквозь которую мы молча проскальзываем, словно испуганные короли. Слышатся приглушенные «разрешите», «извините», мы подбираем животы и, тяжело дыша, пробираемся вперед. Краем глаза я вижу темные купе, где все спят, и ярко освещенные купе, где все смеются. Перешагивая через лежащее на полу тело человека, застигнутого сном, как жертвы Помпеи — лавой, я поднимаю ногу как можно выше. За окном в лунном свете мелькает река, поезд замедляет ход (или это нам только кажется), мы шагаем быстрее, чтобы достичь цели нашего похода, и в душу закрадывается сомнение: что, если никакого вагона-ресторана вообще нет? Но вернуться назад немыслимо: страшно вновь проходить мимо этих молчаливых судей. Однако после сытного обеда мы как ни в чем не бывало проделываем обратный путь; некоторые даже ковыряют зубочисткой во рту.
«Ах, луна, апрельская луна!» В этой достопамятной стихотворной строке автор сконцентрировал все, что веками говорили и писали о луне. Несомненно, свое происхождение эта строка ведет от той знаменитой оперы, в которой поется:
Нельзя прийти в себя от изумления, услышав о скорости в 40 тыс. километров в час, с которой летят сейчас трое космонавтов. Что, если представить себе такую скорость в земных условиях? Тогда, выходит, от Рима до моей родной Лудзары, которые разделяет расстояние в пятьсот километров, можно добраться меньше чем за минуту.
Если человеческий прогресс будет развиваться такими темпами, то в один прекрасный день у нас отпадет необходимость куда-нибудь ехать, ибо мы уже будем там.
Если будут искать добровольца полететь на Луну, я подниму руку. Мне начнут возражать, указывая на мой возраст. Но я буду настаивать, умолять, даже заплачу. И вот меня засовывают в ракету, похожую на узкую трубку, и отправляют. Днем меньше, днем больше, но я долетаю до Луны. Там, наверно, такая тишина, будто все вокруг посыпано тальком, но, когда на него дунешь, он не поднимается облачком. С Земли по радио меня спрашивают, что я вижу. Кто-то позади увидит мой огромный силуэт на сверкающем шаре Земли, как на темных иллюстрациях Доре к «Дон Кихоту» (вот как возникают традиции!). Обеспокоенные, они вновь меня запрашивают, Боже, прости меня, я им ничего не отвечаю, а сижу, желая насладиться этим неповторимым, полным одиночеством, и, в то время как меня продолжают вызывать, я погружаюсь в размышления именно об одиночестве.
Катя перед собой тележку, я перехожу от прилавка к прилавку, и ангелы поют славу самообслуживанию. Я выбираю консервные банки — с пивом, зеленым горошком, треской, джемом, молоком, ветчиной. Но я забыл взять консервный нож. Не беда, достаточно лишь протянуть руку и бросить в тележку также и банку с консервным ножом. Я подношу банку к уху и трясу, чтобы проверить, есть ли внутри что-то железное. Есть! Я направляюсь к выходу. Но меня охватывает сомнение, и я останавливаюсь. Ведь нужен еще один консервный нож, чтобы открыть банку с консервным ножом. Тогда я беру вторую банку с консервным ножом и танцующей походкой подхожу к кассе.
Льет дождь, и вновь приходит мысль о наводнениях. Я решительно спрашиваю министра Румора, верно ли, что, потратив сотню миллионов лир, можно было бы сделать По судоходной на всем протяжении, превратить ее в большую водную артерию, какие существуют во Франции, что не только принесло бы большие социально-экономические выгоды огромной долине, но — что особенно важно — навсегда покончило бы с угрозой наводнений? А может, осуществлению этого проекта препятствуют какие-то потусторонние силы?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.