Слон - [8]
И всё.
Ни одной фотографии с Олли — ни в школе, ни на батуте, ни верхом на велосипеде.
Как будто папа хотел помнить только то, чего вовсе не помнила девочка, — маму и океан секретов. Он застрял в том времени, а всё, что было после, стало для него одним большим слоном.
Олли схватила камеру и выбежала из комнаты. Следом, помахивая длинным хвостом, поспешил Фредди.
— Дедушка! — крикнула Олли. — Я буду во дворе!
— Хорошо, — отозвался дедушка. — Только смотри не простудись, там ветер. Надень шлем, если полезешь на…
Хлопнула задняя дверь. Олли выскочила на улицу.
Дерево
Олли встала на лужайке и навела объектив на жакаранду. Дерево в школу не возьмёшь, но можно ведь принести фотографию, и это будет почти так же здорово. Олли нажала на кнопку и сделала снимок. Потом ещё один. Посмотрела, что получилось. Дерево едва-едва влезло в кадр. И пусть жакаранда была красивой, но в крошечном прямоугольничке видоискателя она выглядела такой маленькой и далёкой!
Олли подошла ближе, сфотографировала цветы и пятнистую кору. Запрокинула голову и навела объектив на сплетения ветвей, устремлённые в небо. Опустила камеру и сфотографировала узловатые корни, которые переплетались в траве, расползаясь от ствола в разные стороны. Маленький экран камеры полыхал цветом — зелёная трава, коричневый ствол, нежно-сиреневые цветы.
Щёки Олли тоже горели. Она плясала вокруг дерева, запечатлевая то одно, то другое. И вылавливала прекрасные детали, из которых, как из кусочков мозаики, складывалась бесконечная жакаранда, царившая над двором.
Потом Олли полезла на дерево.
Она хотела, чтобы весь класс и мисс Марч увидели, какая жакаранда большая, старая и чудесная. Значит, мало было показать, как она выглядит. Олли хотела, чтобы все поняли, каково это — залезть на верхушку и усесться там, потерявшись среди бархатистых соцветий.
Она добралась до заветной развилки в ветвях и посмотрела вниз, на двор. Отпустила ветку и обеими руками взялась за фотоаппарат.
Налетел ветер.
Ветка качнулась.
И Олли рухнула вниз.
Чернота
С глухим стуком Олли упала на траву.
Она кашляла и сипела, как сломанный автомобиль.
Небо пустилось в пляс.
Ветки расплывались в глазах.
Фредди скулил и лизал ей лицо.
Голос
— Олли, ты меня слышишь?
Тихий, хриплый голос.
— Олли!
Медленный, усталый голос.
Девочка открыла глаза.
Расплывчатые очертания.
Смутные цветные пятна.
Может, она находилась под водой?
Олли моргнула и стала видеть лучше. Она была у себя в комнате. В постели. Но всё вокруг — окна, стены — плыло и покачивалось.
— Олли, — произнёс грустный старческий голос. — Это я.
Она повернула голову на звук. Рядом кто-то был.
Стараясь не глядеть на плывущий узор обоев, Олли сосредоточилась на том, кто сидел возле неё. На том, кто говорил.
Она увидела черепаху. Огромную серую черепаху с печальными водянистыми глазами. Черепаха моргнула.
— Олли, — позвала она. — Ты меня слышишь?
Олли закрыла глаза и снова провалилась в сон.
Пробуждение
Когда Олли проснулась, в доме пахло тостами, а где-то вдалеке негромко пели птицы.
Лучи утреннего солнца просачивались сквозь занавеску и грели изножье кровати. «Сколько же времени прошло с тех пор, как я упала? — подумала Олли. — День? Неделя?»
Она приподнялась на локтях и обвела взглядом комнату. Стены больше не кружились. Узоры на обоях не двигались.
Но черепаха была тут, морщинистое серое лицо искажено мукой. Рядом с черепахой сидел дедушка. В одной руке он держал кофейную чашку, в другой — тост. В утреннем свете он вдруг показался Олли очень-очень старым.
Увидев, что внучка проснулась, дедушка уронил тост, бросился к ней и обхватил её длинными и худыми, как у пугала, руками.
— Прости меня, — произнёс он своим, а не черепашьим голосом. Олли почувствовала, что он дрожит и всхлипывает. — Был такой ветер… Почему я не проверил, надела ли ты шлем! Зачем я вообще тебя отпустил!
Они крепко обнимали друг друга.
— Со мной всё в порядке, дедушка, — сказала Олли. — Всё в порядке.
— Просто… — он шмыгнул носом, — когда я нашёл тебя… на земле… я подумал, — он мучительно сглотнул, — я… как будто снова потерял твою маму.
Олли обняла его ещё крепче, так крепко, как никогда прежде не обнимала. В углу комнаты сидела большая серая черепаха. И Олли всё поняла.
Теперь у дедушки была собственная печаль.
Огромная и тяжёлая, как черепаха.
И в этом была виновата она, Олли.
Мятая бумага
Вернувшись домой, папа заглянул к Олли и обнаружил, что она сидит на полу в окружении комочков мятой бумаги.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил папа.
Олли заставила себя улыбнуться.
— Я хотела вспомнить, как делать бумажные самолётики.
Папа сел на пол рядом с ней. Следом в комнату протиснулся слон.
— Я только что говорил с врачом, — сказал папа. — У тебя небольшое сотрясение. Полежишь, и всё пройдёт.
— Хорошо, — кивнула девочка.
— Можно мне листок?
Олли дала папе лист бумаги и стала смотреть, как он его складывает. Сначала пополам. Потом загибает уголки.
Но вместо самолётика получилась просто смятая бумажка.
— Дедушка очень грустит, да? — спросила Олли.
Папа кивнул.
— Я знаю, это из-за меня, — продолжила она. — Из-за того, что я упала с дерева. Дедушка вспомнил маму.
Несмотря на "детскую" форму - определение в главные герои и помещение в центр сюжета кота Васьки - книга достаточно серьезно и подробно описывает фауну и работу сотрудников Каспийского заповедника (заповедника с таким названием нет, вероятно, речь идет об Астраханском заповеднике).Для младшего и среднего возраста.
«Когда я был мальчишкой, школьником, – рассказывает автор этой книги Сергей Вольф, – я был очень застенчивым и тихим. Может быть, самым застенчивым и тихим в классе. Наверное, поэтому я так завидовал ребятам, которые, в отличие от меня, были бойкими и весёлыми, выдумщиками и проказниками. Если бы не они, я так и остался бы застенчивым и тихим… Вот почему я написал про них рассказы».
Восьмиклассница Андрея знакомится со своей матерью, сёстрами и братом. Тяжелая атмосфера в доме заставляет ее думать о возвращении в Шварцвальд, где она жила у приемных родителей. После радостных, а потом очень тяжёлых событий она поняла, что должна остаться в кругу родных. Для того, чтобы победить себя, победить зло, которое проявляется и в нас, и в наших ближних, нужна помощь Господа Иисуса. Андрея нуждалась в этой помощи, и Господь протянул ей Свою руку. Она охотно ухватилась за эту руку, и Господь вывел ее из трудностей.
Повесть А. Мандругина о годах первой мировой войны. В центре повествования — группа мальчишек из рабочего поселка Нахаловка. Автор рассказывает о том, как, сталкиваясь с бедностью и нищетой, социальным неравенством, наблюдая классовую борьбу, ребята постепенно начинают постигать идеи революции, включаются в революционное движение.