Слон - [11]
— Моё самое любимое старинное чудо — это мой дедушка, — продолжила Олли. — Дедушка умеет всё на свете. Он готовит мне завтрак, обед и ужин. Он водит меня в школу. Обнимает меня перед сном и по утрам. Он поёт песни и придумывает приключения. Он рассказывает мне о красивых птицах, и о бумажных самолётиках, и о всяких старых волшебных вещах вроде пишущих машинок и проигрывателей. И он рассказывает мне о маме.
Тут Олли прервалась и достала из кармана сложенный листок. Следующую фразу она сочиняла очень долго, и когда наконец придумала, записала её, чтобы не забыть.
— Если у меня случается серый день, дедушка раскрашивает его в яркие цвета.
Тут дедушка сгрёб Олли в объятия длинными, как у пугала, руками. Зал взорвался приветственными криками, мисс Марч смахнула слезу, а бабушка Артура заиграла бодрую мелодию, чем перепугала нескольких детей, которые успели забыть о её присутствии.
Прижимаясь к дедушке, Олли бросила взгляд ему за спину и увидела, как старая серая черепаха выползла за дверь и растаяла в воздухе.
Если небо упадёт
На следующий день Олли лежала на батуте и смотрела в небо. Выцветшее на солнце, оно укрывало весь мир бледно-голубым великанским одеялом. Олли вспомнила строчку из «Всегда рядом»: «Если небо упадёт…» Наверное, когда такое случается — это плохо, это значит конец света. Но сейчас, глядя в лёгкое пустое небо над городом, Олли думала о том, что оно ничего не может ей сделать. Ей никто ничего не может сделать. Она прогнала старую гадкую черепаху. Она сделала так, чтобы дедушка снова улыбался.
В ней кипели и бурлили силы, её переполняла звенящая радость. Олли забила ногами, вскочила, подпрыгнула на батуте — и ещё раз, всё выше и выше, так высоко, как никогда прежде! На крыше у водостока по-прежнему росло деревце. Листва его переливалась в лучах полуденного солнца.
Внезапно девочка замерла на месте: она увидела папу. Папа шёл домой, а рядом с ним тяжело ступал слон.
После праздника Олли прогнала из головы мысли о них обоих. Папа не пришёл на праздник. И не починил сломанный велосипед, но теперь Олли в нём почти не нуждалась. Ей и без велосипеда хорошо.
И без папы тоже.
Она смотрела, как папа и слон поворачивают за угол, и тут ей в глаза бросилось кое-что новое. Слон ещё подрос. Он стал совсем огромным, и слоновья тень тяжелее прежнего ложилась папе на плечи. Они поднимались на крыльцо. Под весом слона прогибались ступени.
За мгновение до того, как папа и слон готовы были исчезнуть за дверью, Олли позвала:
— Папа!
Он обернулся. Лицо его было похоже на серый, песком и морем истёртый камень. Олли никогда не видела папу таким печальным.
Ей вдруг захотелось говорить без конца — о черепахе, о празднике, о гармони, о бумажных самолётах, о серёжках мисс Марч, о книгах Артура. Ей так хотелось обо всём этом рассказать папе! И тогда у них станет много-много секретов на двоих — больше ручья, больше реки. Даже больше океана.
Но девочка молчала. Потому что когда рядом слон, папа точно не будет её слушать — по-настоящему, так, чтобы слушать и слышать.
Папа вошёл в дом.
Олли спрыгнула с батута и села у подножия жакаранды. Подбежал Фредди, стал её нюхать, поскуливать и вилять хвостом. А Олли сказала спокойно и твёрдо:
— Я прогоню слона.
Очень большое сердце
За спиной у дедушки снова был фиолетовый рюкзак. Они с Олли стояли на тротуаре в центре города, у пыльной витрины какого-то магазина. По дороге сюда Олли успела спеть «Всегда рядом» семь с половиной раз.
Дедушка вытащил из рюкзака бутылку воды и сделал глоток. Олли прижалась носом к витрине, прикрыла ладонями глаза от солнца и заглянула внутрь. Сквозь пыльное стекло ничего нельзя было разглядеть.
— Что это за место? — спросила она.
— Магазин подержанных вещей, — объяснил дедушка. — Старых и чудесных.
— А я и не знала, что здесь такой есть, — сказала Олли, отряхивая ладони.
— Его мало кто знает, хотя он тут очень давно.
Олли повернулась к дедушке.
— Давай зайдём?
— Есть идея получше, — заметил он. — Мы не просто зайдём, а залезем, на самый верх.
Старая деревянная дверь открылась с недовольным скрипом, словно пробуждаясь от многолетнего сна. Внутри стоял запах древесины и ткани. Олли с дедушкой завертели головами, разглядывая горы диковинок, которые громоздились в каждом уголке магазина.
Повсюду стояли вешалки со старомодной одеждой и башни из утративших форму чемоданов. С потолка свисали велосипеды с тонкими рамами и кухонные стулья. Вдоль дальней стены тянулся причудливый лабиринт книжных полок. Были здесь и коробки с обувью, и кровати, и обеденные столы, уставленные чашками, блюдцами и чайниками. Олли высмотрела даже огромный телескоп, который вынырнул из груды вещей посреди магазина и нацелился на высокое окно.
— Сюда, — шёпотом позвал дедушка, и Олли пошла за ним.
Они прокладывали себе путь среди старых чудесных вещей, и Олли размышляла о том, откуда эти вещи взялись и как они были кому-то нужны и дороги когда-то давным-давно.
В глубине магазина обнаружилась узкая винтовая лестница, обитая ковролином. Она уходила так высоко, что Олли даже удивилась. И полезла вслед за дедушкой — всё выше, и выше, и выше… И на самом верху увидела дверцу.
