Слон - [12]

— Нам сюда, — сказал дедушка.

Он распахнул дверцу, и они вдруг опять оказались на улице, но теперь — наверху, на крыше магазина. По краю крыши шёл бетонный парапет. Олли легла на живот и посмотрела вниз, на уходящую вдаль торговую улицу. Машин не было видно, только люди сновали туда-сюда — маленькие, торопливые, они бегали из одного магазина в другой.

— Как высоко! — восхитилась Олли.

— Да, — согласился дедушка. — Потому я тебя сюда и привёл. Это самое высокое здание во всём городе.

Он полез в фиолетовый рюкзак и снова, как на крикетном поле, достал оттуда лист бумаги. Сложил пополам. Загнул уголки. Получился бумажный самолётик.

Дедушка размахнулся и запустил его. Вместе с ветром самолётик поднялся высоко-высоко, выше Олли и дедушки, а потом описал круг над улицей, разрезая полуденный воздух. В конце концов он опустился у ног маленького мальчика. Мальчик поднял самолётик и огляделся.

Дедушка и Олли поспешно присели, прячась за парапетом. Они давились от смеха, их распирало от восторга — так чувствуешь себя, когда втайне от всех здорово пошутил.

Итак, они сидели за парапетом. Дедушка посмотрел в небо, где носились пухлые, как взбитые сливки, облака.

— Мне было так приятно, когда ты выступала на празднике, — заговорил он. — Ты всегда знаешь, как доставить мне столько счастья… У тебя очень большое сердце.

На Олли снова нахлынула звенящая радость — как тогда, на батуте.

И у неё возникла идея.

— У тебя есть ещё бумага? — спросила она.

Олли с дедушкой снова сложили самолётик. Но в полёт он отправился не сразу, потому что девочка спросила:

— Дедушка, у тебя есть ручка?

Дедушка пошарил в рюкзаке — ручка нашлась.

Олли написала на самолётике: «У вас такие красивые волосы».

И запустила его. Самолётик закружился над улицей, клюнул носом, снова взмыл ввысь — и в конце концов мягко ткнулся в какую-то женщину с кучей сумок в руках. Женщина поставила сумки на землю и подняла самолётик. Разворачивая его, она окинула взглядом улицу, словно гадая, откуда он прилетел. Олли с дедушкой подсматривали из-за парапета.

Женщина прочла написанные на бумаге слова. Лицо её осветилось. Она поправила причёску и вновь оглядела улицу, а потом подняла сумки и зашагала дальше, только теперь — с улыбкой.

Дедушка похлопал Олли по плечу.

— Давай сделаем ещё, — предложил он.

День клонился к вечеру, а с крыши летели всё новые и новые самолётики. Каждый из них нёс послание человеку, у ног которого ему предстояло приземлиться.

На одном самолётике было написано: «Какие у вас симпатичные туфли». На другом — «Посмотрите на сливочные облака». На третьем — «У вас такой славный смех».

Люди насторожённо поднимали самолётики. Потом читали написанное, и лица их озарялись радостью. Никто даже не догадывался, что все эти самолётики прилетели с крыши магазина подержанных вещей, из рук старика, похожего на пугало, и маленькой девочки с большим сердцем.

Звери

Олли с дедушкой брели домой, негромко напевая свою песню. Небо из голубого стало сначала оранжевым, жёлтым и розовым, а потом и вовсе налилось пурпуром, в точности как грудка пёстрого голубя. Олли скакала и кружилась на ходу. В голове у неё проплывали тысячи старых и чудесных вещей, а сама она чувствовала себя свободной и лёгкой, как парящий над городом самолётик. Это оказался лучший день из всех дней-с-фиолетовым-рюкзаком.

Может, всё дело было в этом дне, а может, в прекрасном вечернем небе или в чём-то ещё, но Олли вдруг захотелось сделать то, чего она не делала никогда прежде. Она решила рассказать дедушке обо всём, что так долго таила в себе.

Олли откашлялась.

— Дедушка…

— М-м?

— Я иногда вижу зверей. Больших и серых. Ненастоящих.

Дедушка и ухом не повёл — шёл себе как ни в чём не бывало, будто внучка говорила о школе или об ужине.

— Как это? — наконец спросил он.

— Ну, — ответила Олли, — они ненастоящие, я понимаю. Я их просто выдумываю. Они ходят за людьми.

— Всегда?

— Нет, только когда человеку очень грустно. Тогда я придумываю, как будто за ним везде ходит большой серый зверь, и из-за этого человеку так тяжело.

Бодрым шагом они приближались к дому.

Небо совсем потемнело, и появились звёзды — как дырочки в занавеске.

— А у меня есть зверь? — полюбопытствовал дедушка.

— Был, — призналась Олли. — Когда я упала с дерева, ты ходил очень грустный, и за тобой везде ползала серая черепаха. Но я её прогнала.

— Прогнала? Это как?

— Я тебя развеселила. Помнишь, на празднике в школе?

Дедушка улыбнулся и бросил на внучку быстрый взгляд:

— А у кого ещё есть звери?

Олли замерла, но внутри у неё что-то сжалось и закололо, словно пытаясь выбраться наружу.

— Может, у папы? — предположил дедушка. — У него есть зверь?

Под тяжестью этого вопроса Олли замедлила шаг. Она пнула камушек. На мгновение ей показалось, что издалека слышен лай Фредди.

— Да, — кивнула девочка. — Есть. У него — самый большой серый зверь на свете.

Дедушка тоже пошёл медленнее.

— Это потому, что он грустит?

Олли кивнула и остановилась посреди тротуара. Запрокинула голову, глядя в небо. И подумала: «Пусть только оно не падает».

— У папы — слон, — призналась она. — Серый слон всё время ходит за ним. Он такой большой и тяжёлый, что я не знаю, как его прогнать.