Сломя голову - [17]

Остаток записи, которая по какой-то причине сменилась на замедленную съемку, напоминал пародию на развлекательный телесериал «Субботняя ночная жизнь»: девушка-ассистент с надменным выражением лица сделала движение в направление кепки парня в хаки. А затем кульминация: сначала парень и девушка выглядели, как бы демонстрируя захват в борьбе сумо, и вот он спланировал вниз на Арианну. В замедленном варианте это выглядело почти элегантно, будто сцена из фильма «Крадущийся тигр, затаившийся дракон». Потом изображение исчезло, потому что дело дошло до полета шляпы вместе с париком через подиум, которое очень напоминало Роки — белку-летягу. Арианна, контуженная и отчасти обнаженная, застыла как парализованная. Или, возможно, запись просто остановилась на этом кадре, который растянули во времени. Нелепый портрет. А затем экран почернел.

Ведущая снова материализовалась в студии.

— Женщина, которую вы видели на пленке, исчезла, — произнесла она с плохо замаскированной ухмылкой, — но после короткого перерыва вы увидите интервью с загадочным мужчиной, оказавшимся в центре данного скандала. Оставайтесь с нами.

Началась реклама виагры с Микки Рурком, которая в Америке не появилась бы и через тысячу лет.

Я выключила звук и снова опустилась на подушки. Какая гадость!

В моем мозгу теснились всего две мысли. Одна — существовали ли похожие записи моего столкновения с Катериной? А вторая — могло ли быть так, что толпа получила новый повод для насмешек и обо мне забудут?

Основной закон нашей жизни: каждый всегда сравнивает себя с кем-то другим.

О да, вздохнула я, теперь мое приключение отошло на задний план.

3

Решив, что могу выйти из добровольного заточения после этого нового происшествия («deus ех machine»[13], — написала я в своей статье в «Уикли»), я открыла ноутбук и проверила календарь. У «Живанши» это был последний официальный показ на сегодня. Но из подслушанного разговора двух девушек — внештатных стилистов «Пэйнт» в салоне поезда «Евростар» по дороге в Париж — я знала, что сверх программы, после закрытия, один мало известный перуанско-швейцарский дизайнер Луис-Хайнц Бёлер должен представить свою коллекцию моделей одежды в стиле гуэрилла[14] в новом популярном ночном клубе на Пигаль. Поскольку я сомневалась, что в редакции «моднейшего из модных» гламурного журнала одобряют такую тему — следует упомянуть, что вкусы их читателей и аудитории моего журнала не совпадают, — единственной альтернативой для меня было остаться в номере и перебирать мои новые вещи. Соблазнительно, да, но я не собиралась добывать материал таким образом.

Кроме того, подразумевалось, что я должна посещать новые «горячие точки». Это было, в конце концов, моей работой — быть в курсе событий. Прежде в этом двухъярусном помещении располагался бордель, просуществовавший до конца 1990-х, пока мадам-содержательница не вышла замуж и не уехала, присоединившись к группе «Мунис». После нескольких лет судебных разбирательств между двумя ее дочерьми помещение было продано двум братьям. О новых владельцах поговаривали, что они состоят в родстве с последним претендентом на трон Наполеона. Братья сделали скандальную карьеру, назначая свидания моделям.

Первым делом они выпотрошили помещение и заменили отслоившиеся старые красные обои и грязный лохматый ковер… на совершенно новые красные и обои и свежий лохматый ковер. Тускло освещенные комнаты верхнего этажа были меблированы безразмерными кроватями с балдахинами, а униформа официанток от Александра Маккуина напоминала одежду рабынь. Клуб с большой долей иронии братья назвали «Бон шик бон жанр»[15]. Самой большой удачей заведения до сих пор было получить журнальный разворот с фотографиями показа мод на страницах «Хэлло»!

Я не могла бы предложить лучшего места для своего возвращения. Во-первых, несомненно, там будет темно. Но что еще важнее — шикарные «акулы» скорее всего мертвецки напьются.

Телевизор в номере продолжал работать, пока я готовилась к выходу. «Ночной ад от Шанель» — так я назвала этот слишком длинный отрезок вынужденного свободного времени между обжорством, смешанным с жалостью к самой себе, и тем моментом, когда абсолютно вырубилась под действием снотворного. Во время «Ночного ада от Шанель» я собрала всю свою одежду с пола и аккуратно развесила ее в шкафу. Каждая вещь для определенного дня была помещена на отдельную вешалку и отделена от следующего дня или вечера двумя пустыми плечиками. Под одеждой на полу стояла соответствующая обувь, а развернутая таблица была прилеплена скотчем на дверцу шкафа. Это позволило мне почувствовать себя немного лучше.

Я преодолела кратчайшее расстояние до вешалки, предназначенной для вечера среды. Сняла джинсы и быстро натянула мою дизайнерскую экипировку: черное шерстяное с добавлением спандекса платье «винтаж» от Аззедин Алайя, сильно обтягивающее, как тесный чулок, в котором я едва могла дышать. И почувствовала большое уважение к женщинам, жившим в эру корсетов. Для меня по крайней мере это испытание всего на несколько часов, думала я.

Мельком взглянув на обувь, однако, я была вынуждена вновь свериться с моим гардеробным расписанием. Может, я неудачно пошутила, решившись на такое сочетание? Неодобрительно покачивая головой, я все же с осознанием долга надела золотые гладиаторские сандалии, ремешки которых, сплетаясь на икрах в двойную спираль, поднимались вверх до колен. Жаль, что зеркало в ванной комнате не имело подсветки, преувеличивающей достоинства, как в магазине «Прада». Хм… Получившийся «эффект сосиски» мне совсем не понравился. Попытка наклониться вперед вызвала тревожный звук, похожий на рвущуюся материю иди распарывающийся шов. Больше так не делай! Сказав себе это, попыталась грациозно пройтись на трех-с-половиной-дюймовых каблуках, но амурные застежки на бедрах ограничивали каждый шаг до едва заметного перемещения. Просто кошмар. Я чувствовала себя как Мира Сорвино в «Великой Афродите».