Сломанный ангел - [48]

— Стоп, — она прижала палец к его губам, — никаких если. Я здесь, значит, я этого хочу. И не беспокойся, я умею расплачиваться не только собой. Помнишь, ты мне должен желание? Считай, это оно.

Мин Ен выдохнул, будто с его плеч сняли тяжелый груз. Его ладонь легла на ее затылок, он наклонился, касаясь губ девушки. Сначала нежно, невесомо, потом с жаром, сильно сминая губы.

Поцелуй становился все более страстным, глубоким, и Сунан отдавалась неведомым ранее чувствам. Не важно, что будет завтра. Ее первая ночь пройдет с любимым, и частичку его любви она сохранит в душе на всю оставшуюся жизнь.

Руки сноба давно гуляли по ее телу. И она плавилась, вбирая в себя его нежные прикосновения. Поцелуи, цепочкой спустившиеся по шее к груди. Легкое покусывание мочки уха. Ладонь, сжавшую грудь. Жаркое дыхание. Нетерпение. Все так, как она хотела.

Ши Вон вышел в коридор, дошел до гостиной, открыл дверцу мини-бара, достал бутылку с минеральной водой. Мельком глянул на сидевшего в полумраке Чан Ука. Пятно света с экрана планшета подсвечивало лицо художника, делая его похожим на призрака, присевшего в мягкое кресло.

— Не видел, Сунан Чи пошла спать? — спросил, с наслаждением делая глоток холодной воды.

Художник, не поднимая головы, продолжил листать новостную ленту.

— Думаю, сегодня ей будет не до сна, — ответил, наконец, после долгой паузы. Поднял голову, пристально посмотрел на Ши Вона, и сердце парня сжалось от дурного предчувствия.

— Знал, что спросишь, — продолжил художник, — потому и решил подождать тебя здесь. Убедиться, что не наделаешь глупостей. Впрочем, я тебя понимаю. Не одному тебе она нравится. Отличная девчонка, — Чан Ук усмехнулся, — пусть и прячет за острыми колючками доброе сердце. Но я рад, что она сделала выбор. Жизнь у нее не сахар, а любви хочется всем. Даже такой железной мисс, как наша Сунан. Так что не мешай им. Мин Ен ее не обидит.

Чан Ук помассировал виски, встал, достал бутылку воды, жадно приложился. Вернулся к замершему столбом Ши Вону, похлопал по плечу, потом пожаловался:

— Странное чувство. Обидно даже. Первый раз выбрали не меня. Но это же Сунан. Ни ты, ни я не заставим ее делать то, чего ей не хочется.

Ши Вон стоял, оглушенный. В голове набатом звучало: «Не мешай. Мин Ен. Выбрала». В груди тугой спиралью закручивалась боль, а из памяти восставал разговор с дедом. И те выводы, которые он сделал сам, пообщавшись с наставником, выросшим в Гонконге.

Парень переменился в лице так сильно, что друг забеспокоился.

— Не переживай. Поверь, у тебя вокруг целый лес. Встретишь еще свою судьбу.

— Нет, — мотнул головой, с тоской понимая, что придется принять очень плохое решение. Возможно, оно будет стоить дружбы с Мин Еном, а Сунан станет его презирать, но лучше ошибиться, чем знать, как именно она расплатится. Знать и ничего не сделать, — ты не понимаешь. Ей нельзя. Если семья узнает, что она была с мужчиной, ее жестоко накажут.

Художник присвистнул. Потер подбородок.

— Уверен? — спросил, пытливо всматриваясь в лицо друга.

— Клянусь это правда. Я бы не стал мешать счастью Мин Ена.

— Хорошо, — кивнул Чан Ук, без сомнений принимая слова друга на веру.

— И почему я не удивлен? — бормотал художник, пока они шли по коридору. — Совсем не умеет о себе заботиться. Бросается в авантюры, не думая о последствиях. Как только дожила до таких лет?

И первым громко постучал в дверь Мин Ена.

— Мин Ен ты не спишь? Надо срочно поговорить.

С той стороны стояла подозрительная тишина. Ши Вон чувствовал себя неуютно и чуточку глупо, а вот друг ни разу не сомневался.

— Мы входим, считаю до трех, — предупредил Чан Ук.

На счет два дверь распахнулась, явив собой очень злого и встрепанного Мин Ена.

— Катитесь к демонам! До утра нельзя подождать?

Ши Вон вытянул шею, заглядывая в комнату, но Сунан нигде не было видно. В душе шевельнулась надежда: может, друг ошибся, и девушка сейчас спит у себя, а они зря глупую бучу устроили.

— Прости, но нельзя, — Чан Ук отодвинул в сторону Мин Ена, вошел и повернулся в сторону ванной комнаты: — Сунан Чи сама расскажешь или мне сделать это за тебя?

— Что ты творишь? — кинулся к нему Мин Ен, но Ши Вон заблокировал друга.

— Подожди, дай объяснить, — попросил, удерживая брыкающегося Мин Ена.

— И что ты хочешь рассказать? — дверь распахнулась, на пороге стояла Сунан. Полностью одетая, с растрепанными волосами, припухшими губами и злая, как сотня демонов.

— Последний шанс для правды, — художник сделал приглашающий жест, девушка в ответ зло прищурилась и плавно, точно готовящийся к нападению хищник, шагнула к нему.

— Думаешь, ему бы понравилось, узнай он цену ваших отношений? — Чан Ук, отступая, указал на Мин Ен.

— Зачем знать цену, которую заплатит за тебя другой? — пожала она плечами.

— Дура! — выругался художник. — Тупая камбала. А как ему жить после этого, ты не подумала?

— О чем речь? — тихо спросил Мин Ен, и Ши Вон отпустил переставшего вырываться друга.

— О том, что эта глупая гусыня огребет по полной, как только семья узнает о ваших отношениях.

— Вот как?

Мин Ен окинул девушку внимательным взглядом, словно надеясь найти на ней опровержения. Не нашел. Нахмурился. Прокрутил в голове некоторые моменты их разговора и сделал правильные выводы, которые были в корни не верны.