— А есть ли на свете что-нибудь такое, что привяжет тебя к Нантакету? — осведомился он, вставая и потягиваясь.
— Пожалуй, нет, — засмеялась она.
Элен крепко обняла отца. Он ответил ей тем же, и его объятие было не просто прощение. Джерри давал ей понять, что принимает ее такой, какая она есть. А бессонные ночи и остальные мелочи не в счет. Когда они вместе направились к лестнице, в голове Элен возникла одна приятная мысль.
— Ты спать собираешься? — спросила она, лукаво косясь на отца. Тот кивнул. — Я видела перед домом машину Кэт. Она в твоей комнате?
— Да, — не стал отрицать он, прищурившись и поджав губы. — Поэтому я прилег на кушетке.
— А сейчас ты уже здесь, — невинно сообщила она.
Джерри остановился перед дверью своей спальни.
— А ты как к этому отнесешься? — серьезно поинтересовался он.
Элен не сомневалась, что от ее ответа зависит очень многое. Если она выкажет недовольство, он мгновенно развернется и проведет остаток ночи в гостиной.
— Па… мне ничто так не нравилось за всю мою жизнь! — честно призналась она.
Добравшись до своей комнаты, Элен плотно и решительно затворила дверь. Пусть Джерри побудет наедине с собой.
Затем она прислушалась к тому, как отец разбудил Кэт. Он заявил ей, что все в порядке. Элен схватила прощальную записку и разорвала на мелкие клочки. Только потом она вылетела в окно и присоединилась к Лукасу, караулившему ее на крыше.
— Ты, конечно, уже в курсе, — осведомилась она, увидев сочувствие на его лице.
— Тебя это беспокоит?
Лукас достал из ящика спальный мешок и расстелил его на площадке, чтобы оба могли сесть.
— Нет, — ответила Элен. — В любом случае я бы тебе рассказала. Странно, что ты всегда узнаешь обо всем первым… А еще ты прямо предчувствуешь, что со мной произойдет.
— Точно, — прошептал он.
Они сидели рядом, просунув ноги под металлическую ограду и свесив их с края крыши.
— Понедельник. Через несколько часов надо в школу, — произнесла она. — Полагаю, если мы останемся дома, это будет очень подозрительно?
— Ага, — согласился он. — Кроме того, тебе безопаснее находиться среди людей. Сто Кузенов не нападут на тебя днем на глазах у смертных.
— А как же ты? — тихо вымолвила Элен. — Сотня теперь явится за тобой и твоими родными?
— Ничего еще не ясно, — устало пожал плечами Лукас. — Но что бы они ни затеяли, они тоже могут стать отверженными. А чем больше отверженных — тем дальше Атлантида. Вообще, считаю, они сосредоточатся на Дафне, Гекторе… и на тебе.
Элен замолчала. Но в итоге решилась опять задать вопрос.
— А завтра… что отвечать о Гекторе? Или о Пандоре? — прошептала она, ощущая, что каждое упоминание родных имен причиняет Лукасу боль.
— Пандора вернулась в Европу, чтобы учиться в Сорбонне, — хрипло ответил он. — А Гектор слег с ужасным гриппом. Он будет отсутствовать несколько дней… пока мы не согласуем наши планы с твоей матерью.
— Я ей не доверяю, — заявила Элен, глядя на восходящее солнце.
— И Кассандра тоже, — откликнулся он. — Она уверена: Дафна что-то скрывает.
— Как ты думаешь, моя мать опасна? — произнесла она. И наконец повернулась к Лукасу и тревожно посмотрела на него.
— Полагаю, она полностью поглощена тем, чтобы освободить Рогусов и отверженных, — предположил он, тщательно подбирая слова. — И она не лжет.
Элен согласилась.
— Я, наверное, слишком пристрастна, я не могу рассуждать о ней рационально.
— Вот это — самое забавное в жизни Сционов, — подытожил он, любуясь нежно-розовым прохладным рассветом. — Наши битвы рвут мир на части, но для нас они являются обычными семейными ссорами. Никто из нас не способен действовать разумно, когда дело касается близких.
Она в очередной раз удивилась его проницательности и едва не рассмеялась. Но тут же осадила себя и поднялась.
— Надеюсь, с тобой все будет в порядке? — поинтересовалась она.
Он улыбнулся ей и кивнул, прежде чем снова уставиться на горизонт.
— С добрым утром, Лукас, — нежно и грустно произнесла она, направляясь к двери.
— С добрым утром, Элен, — отозвался он, не позволяя себе оглянуться и проводить ее взглядом.
Элен, любимица богини любви, спустилась вниз и легла в свою одинокую постель. А Лукас, сын солнца, откинулся назад, опершись на локти. Он наблюдал за тем, как его божественный отец заливал ярким светом деревянную обзорную площадку на крыше ее дома.
