Слияние истерзанных сердец - [49]
Через два дня Ник вошел в комнату, где его ждали Парсиваль и письмоводитель. Она была низкой и темной, с единственным узким окном.
– А кто еще приехал из Кэтшолма? – спросил Парсиваль.
– Придется вам иметь дело только со мной, господин Парсиваль.
Нику легко удалось уговорить Майлса и Фрэнси, что в их интересах не являться на слушание, после чего Фрэнси приказала Агнес сидеть дома.
Парсиваль, впрочем, уже допросил их всех на месте, но ему не понравилось, что хозяева номера им пренебрегли. Он долго пыхтел и шумно дышал, пока наконец сдался и сделал Нику жест остаться.
Ник повиновался, но ему стоило всей его выдержки не перебивать Парсиваля, который разглагольствовал целый час. Правда, он услышал все обвинения, предъявляемые Томазине, а ему было важно узнать их до того, как Парсиваль согласится ее освободить. Ведь в этом случае ему будет легче доказать ее невиновность на большом суде присяжных.
То, что он имел сообщить, особой ценности не представляло, поскольку колдовство нельзя было вменить в вину. Он рассказал Парсивалю, что видел, как Томазина входила в комнату Ричарда Лэтама, однако это вовсе не значит, что она отравила вино. Чем дольше Ник размышлял об этом, тем яснее ему становилось, что никакого яда в вине и в помине не было. Парсиваль нашел кубок, из которого пил Ричард, однако в нем не было вина, чтобы проверить его на собаке.
Парсиваль разложил перед собой бумаги, потом долго перекладывал их с места на место на длинном столе, за которым во время слушания дела должны были сидеть и он, и письмоводитель. Наконец он распорядился позвать Томазину. Ник затаил дыхание. Как он и ожидал, она шла, заложив руки за спину. Чтобы у нее не возникло искушения бежать, констебль занял место у двери.
Ник посмотрел ей в лицо. Томазина шла с опущенными глазами и не видела его. Она была очень бледна, но в остальном почти не изменилась. Он хотел было ей улыбнуться и только тут заметил, какие на ней жуткие обноски, отчего мгновенно рассвирепел.
Ник поклялся себе, что непременно изобьет тюремщика, как только найдет его: ведь он немало заплатил ему за то, чтобы тот содержал Томазину в своем доме. Зачем этому ублюдку понадобилось еще и раздевать ее?!
Томазина заметила злой огонь в глазах Ника и молча стала глядеть на него. Слабая надежда, что он явился защитить ее, как это было много лет назад, мгновенно исчезла, едва она поняла, что его вызвали дать показания.
Парсиваль откашлялся.
Томазина отвела взгляд от Ника, поклявшись, что не будет больше на него смотреть. Зачем мучить себя мечтами, которым не суждено сбыться?
– Томазина Стрэнджейс, – начал было Парсиваль, – вы…
– Я должна посоветоваться с адвокатом, – перебила она его.
Мать всегда говорила ей, что адвокаты для того и существуют, и теперь Томазина подумала, что уж не Ричарда ли Лэтама она имела в виду на случай, если ее обвинят – в колдовстве, например.
– Адвокаты не для таких, как вы, – огрызнулся Парсиваль. – Убийцы не имеют права на адвоката.
Получив такой удар, Томазина все же не подала виду, как испугалась. У нее даже голос не дрогнул.
– Значит, я должна защищать себя сама?
– Таков закон.
Плохой закон, подумала Томазина, когда Парсиваль начал задавать вопросы.
Он спрашивал и о том, чем уже интересовался в Кэтшолме, а она стояла перед ним со вздернутым подбородком и твердо повторяла все то, что уже говорила раньше.
– Я невиновна, – повторяла она, однако ее слова не произвели на Парсиваля ни малейшего впечатления.
– Ваше дело будет слушаться большим судом присяжных.
– Я требую священнической неприкосновенности.
– Да? – удивился Парсиваль.
– Матушка научила меня читать и писать по-английски и по-латыни.
Парсиваль переглянулся с письмоводителем.
– Правильно. Таких обычно изгоняют, а не судят и не наказывают, но к женщинам это не относится, даже если они умеют читать, – если только они не были монашенками до того, как король Генрих упразднил монастыри. Ну как?
Томазина не ответила, но и не показала, как она расстроена своей неудачей. Она-то думала, что у нее есть какие-то права перед законом, а оказалось – никаких.
– Что со мной будет на суде?
– Или смертный приговор, или свобода. Наверное, вас могли бы повесить, но поскольку вы покусились на жизнь главы семейства, вас сожгут.
Томазина только представила себе языки пламени – и ей стало плохо. Какая уж тут храбрость! Она еле слышно прошептала:
– Как я могу избежать этого?
Парсиваль прищурился.
– А что, вы с ребенком?
От злости она сразу же вновь стала сильной. Красный туман застлал ей глаза, когда она взглянула на своего мучителя. Если бы у нее, были свободны руки, она бы ногтями вцепилась в его жирное лицо. Однако у нее оставалось только одно оружие – ледяное спокойствие.
– Я не поняла, господин Парсиваль.
– Я спросил: вы беременны?
– Нет. – Она сверкнула глазами. – Обвиняйте меня в убийстве, если хотите, но я не позволю вам марать мое имя. Я не распутница.
Парсиваль хитро глянул в сторону Ника, а потом опять посмотрел на Томазину.
– Подумайте, мисс. Если бы вы носили ребенка, наказание было бы отложено до родов.
– Хватит, Парсиваль.
Голос Ника прозвучал сухо, но оттого, что он вступился за нее, у Томазины быстрее забилось сердце.
Лорен Райдер вполне довольна своей тихой и размеренной жизнью в спокойном кукольном городке на берегу Майна. У нее есть все, что нужно для счастья, — прекрасный муж, небольшое собственное дело… Все идет отлично, но однажды она начинает грезить наяву, да еще так ярко и отчетливо, что опасается — не потеряла ли она рассудок… Лорен понимает, нечто произошло с ней в не столь отдаленном прошлом, о чем она никак не может вспомнить. Она пытается собрать по кусочкам разрушившуюся мозаику прошлых лет, и перед глазами встает ужасающая картина.
Ненависть и ужас испытала очаровательная южанка Уинтер Степлтон, узнав, что мачеха попросту собирается продать ее в жены богатому финансисту. Выход был только один – отчаянный побег далеко на Запад, с бродячими музыкантами. Но здесь беглянку уже поджидает судьба – в лице бывшего техасского рейнджера Бреда Коула. Вознаграждение за поимку Уинтер и возвращение ее в «лоно семьи» спасет разоренное ранчо Коула, но может ли думать о деньгах мужчина, встретивший внезапно женщину своей мечты?..
Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.
Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…
Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.
Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.
В тот самый миг, как он появился на пляже — высокий, дочерна загорелый и удивительно обаятельный — Кенда поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась……Она пережила страшный тропический ураган, унесший жизнь ее отца. Заброшенная судьбой на один из самых безлюдных атоллов архипелага Фиджи, Кенда взрослела наедине с девственной природой под сказочными тропическими звездами. Время бежало незаметно… Испуганная девочка-подросток расцвела, превратившись в прелестную девушку.И вдруг из голубых загадочных далей вынырнул Он — Джон Тэйлор, загадочный красавец, обладатель роскошной яхты.
Гордая и одинокая леди Джулианна Кингблад, надумавшая до конца дней оставаться старой девой, неожиданно испытывает потрясение первого робкого чувства, но вскруживший голову объект ее запоздалой страсти — меркантильный герцог Дашмар, мечтающий отхватить богатую самку на циничном лондонском рынке невест, вероломно женится на другой. Со скандалом, бросив вызов коварному изменщику и всему опостылевшему светскому сборищу снобов и нуворишей, независимая Джулианна с разбитым сердцем скрывается в родовом поместье, не убоявшись злых духов и жутких приведений, обитающих, по слухам, в старинном особняке дедушки-маркиза.
В отрочестве леди Ровену обучили многому, но не тому, как стать женой могущественного лорда. Они встретились лишь в день свадьбы, и она поклялась никогда не подчиняться этому мрачному и загадочному рыцарю, внешне изысканная галантность манер которого лишь немного уступала его надменной заносчивой грубости. Его богатейшие поместья и его постель нуждались в хозяйке, и лорд Грэстан знал, что эта воспитанная в монастыре красавица принесет ему приданое, от которого нельзя отказываться. Но тепло, принесенное ее прикосновением, заставило его вспомнить, что он уже раз был обманут женщиной, и остерегаться повторения одурачивания.
Когда Мери Мастертон уверяла пригожего незнакомца в том, что они обручены, у того не было причины не доверять ей. В конце концов, виной всему была старая рана, ввергнувшая его в пучину беспамятства! Но Мери отчетливо помнила чудовищный пожар и загадочного всадника, спасшего ее и ее собственность. Его фамильное кольцо стало ключом к разгадке – он был не кто иной как Ричард, герцог Эвэлонский.Невольный обман вскоре раскроется, лишая несчастную девушку надежды на счастье, но пламенное чувство способно разрушить любые преграды…