Слишком много сыщиков - [18]

– Вы правы. Нам всем утерли нос как последним простакам.

Вульф отпил пива и облизнул губы.

– Чем закончилась эта история? Он сам отозвал вас или вы заподозрили, что дело нечисто?

– Мне не хотелось бы отвечать на ваш вопрос. – Судя по лицу Айда, которое, казалось, еще больше вытянулось, он предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом, например, о погоде. – Скажу вот что: мы прекратили прослушивание телефона десять дней спустя и на том наша связь с ним оборвалась. Как и вы, и мисс Боннер, и мистер Керр, я с тех пор его не видел – пока меня не повели посмотреть на убитого.

– Вы опознали тело?

– Да. У меня не оставалось другого… Я был бы последним глупцом в противном случае.

– Вы назвали его так, как он вам представился?

– Да, конечно.

– Как именно?

Айд покачал головой.

– Имя и фамилия принадлежат известному, добропорядочному и уважаемому гражданину. Я уже встретился с ним, рассказал о случившемся, и он сумел войти в мое положение и простил меня. Он воистину замечательный человек. Надеюсь, что его имя не всплывет в ходе следствия, а уж я тем более не собираюсь втягивать его в такое дело.

– Но полиции, полагаю, вы его назвали?

– Нет еще. Хотя, вполне возможно, меня заставят. Не могу же я допустить, чтобы у меня отобрали лицензию.

Вульф обвел глазами присутствующих.

– Я предлагаю отложить дальнейшую беседу с мистером Айдом, пока мы не заслушаем мистера Амсела. – Все дружно повернулись и посмотрели на Стива Амсела. – Итак, сэр?

– Если я не стану играть по вашим правилам, значит, я убийца, – произнес Амсел. – Так?

– Не совсем, – поправил Вульф. – Все не так просто. Но вы слышали, что рассказали остальные. Теперь ваш черед.

– Последний платит за всех, – ухмыльнулся Керр.

– Чушь собачья! Вы меня за дурачка, что ли, держите? – Амсел залпом допил виски, встал со стула, чтобы поставить стакан на туалетный столик, достал сигарету, закурил и повернулся к нам, уперевшись задом о столик.

– Дело в том, что мое положение отличается от того, в котором оказались все вы, – сказал он. – Во-первых, я, конечно, хватил через край, что опознал того жмурика, но что мне оставалось делать? В таких случаях говорят «нет» или «да», и я сказал «да». Теперь вот что. Мисс Боннер сказала, что мы можем рассказать друг другу то же, что и полиции, и я с ней согласен, но у меня положение совсем не такое, как у вас. Дело в том, что я опознал его как Билла Донахью, которого знал уже давно.

Шесть пар глаз впились в лицо Амсела. Он ухмыльнулся и продолжил:

– Я же сказал, что у меня все по-другому. Словом, я влип, поскольку признался полицейским, что был с ним знаком. Я сказал, что встречался с ним весной несколько раз, но подробностей не помню – он только однажды попросил, чтобы я прослушал один телефон, но я отказался. Полицейские пытались дознаться, чей именно номер он просил прослушать, но я не сумел этого вспомнить – память будто начисто отшибло. Я сказал им, что не уверен даже, назвал ли мне Донахью имя человека, телефон которого хотел прослушивать. Вот и все. Я повторил вам все, что сказал полицейским.

Шесть пар глаз по-прежнему буравили лицо Амсела.

– Я полагаю, мистер Амсел, – сказал Вульф, – с тех пор вы уже смогли немного освежить свою память. Возможно, вы готовы уточнить, при каких обстоятельствах встречались с Донахью этой весной.

– Бесполезно. Ничего не помню. А имя человека, телефон которого он просил вас прослушивать?

– Нет. Мне очень жаль.

– Хорошо. Мистер Керр сказал, что, по его сведениям, «двое электриков уже раскололись». Допустим, что вы забыли еще кое-что. Допустим, вы все же организовали прослушивание, но память вас подвела и вы об этом напрочь забыли. Как вам быть, если электрики вдруг вспомнят об этом деле?

– Просто «допустим»?

– Разумеется.

– Что ж, электриков, конечно, хоть пруд пруди. Почему не предположить, что раскололись вовсе не те, кого я использовал? Или – с равным успехом – что мои электрики не расколются?

Вульф кивнул:

– Вполне резонно. Я понимаю причину вашего нежелания делиться с нами тем, о чем вы не говорили полицейским, но ответьте мне на такой вопрос: упомянули ли вы этот случай в отчете госсекретарю?

– Какой случай?

– Я имею в виду ваш отказ уважить просьбу Донахью о прослушивании.

– А с какой стати? Нас обязали сообщить только обо всех случаях, когда прослушивание имело место. При чем тут мой отказ?

– Вы правы. А имя Донахью в отчете вы хоть раз упомянули?

– Нет, конечно. Зачем?

– Да просто так. Что ж, вы опять правы. Думаю, вы со мной согласитесь, мистер Амсел, что ваш взнос в общую копилку даже более скуп, чем вклад мистера Айда. Не знаю…

Зазвонил телефон. Я встал и снял трубку. Звонил Лон Коэн. Пока я разговаривал, а точнее – слушал, Вульф откупорил вторую бутылочку и подлил себе пива. Гости, как и прежде, хранили учтивое молчание. Выложив все, что узнал, Лон потребовал от меня чего-нибудь «жареного», и я посулил ему, что он заполучит аршинный заголовок, как только мы раздобудем что-нибудь стоящее. Потом, попросив Лона не вешать трубку, я обратился к Вульфу:

– Алан Сэмюэлс – отошедший от дел банкир с Уолл-Стрит. Мог бы позволить себе жить на Парк-авеню, но предпочитает Бронкс. Жена умерла четыре года назад. Двое дочерей и два сына – все замужем или женаты. Щедро жертвует деньги на достойные дела. Член Гарвардского клуба. Директор общества этики и культуры. Год назад губернатор назначил его членом комитета по изучению деятельности благотворительных фондов. Есть еще кое-что, но ничего важного. Но вы, конечно, обратили внимание на интересное совпадение.