Слишком много щупалец - [7]

Наш худред привык сам заваливать людей потоками слов, а не выступать в качестве слушателя.

– Антон? Отлично! – Доцент возликовал так, словно его познакомили с самим Владимиром Владимировичем. – И торт? О, просто чудесно! Заходите в комнату и рассказывайте все!

Обиталище Егора Евграфовича очень сильно напоминало библиотеку. Книжные шкафы и стеллажи оккупировали бо́льшую часть площади, у окна громоздился письменный стол со старинной лампой в виде задравшего хобот слона. На столешнице с трудом можно было найти свободный участок, все занимали кипы бумаг и раскрытые фолианты.

Для доцента его наука заменяла все, и поэтому неудивительно, что жил он один.

– Сначала чай! – объявил Егор Евграфович и вместе с тортом умчался на кухню, оттуда донесся плеск и звон посуды.

– А я думал, что такие ученые вымерли, – сказал Бартоломью с необычной для него робостью.

– На наше счастье – нет, – ответил я и осторожно уселся на старый диван цвета тараканьих надкрылий.

Купленный нами торт оказался приторным, и я с трудом впихнул в себя один-единственный кусок. Зато Егор Евграфович с видимым удовольствием умял два, после чего вопросительно на меня уставился.

– Значит, так, – произнес я и принялся рассказывать.

Сначала поведал о том, что видел сам, затем показал фотки на «лейке» Антона, а напоследок вытащил из кармана металлический диск с узорами. Когда он брякнулся на столешницу, светло-голубые глаза доцента округлились, и в них мелькнуло что-то, похожее на испуг.

– О, вот это да… – проговорил он севшим голосом. – Не думал, что увижу такое.

– А что это? – поинтересовался я.

– Этому алфавиту, – доцент осторожно коснулся золотисто-белой поверхности, – куда больше тысячелетий, чем можно представить. Похожие знаки встречаются в «Мистериях червя» Людвига Принна, «Невыразимых культах» фон Юнста и в еще одной книге, чье название мне не хотелось бы упоминать. По преданиям, ими пользовались те, кто владел Землей до людей, порождения времен, от которых остались лишь отголоски легенд, но даже эти отголоски способны до полусмерти напугать того, кто отважится заглянуть в прошлое…

Эта речь была так не похожа на обычную манеру Егора Евграфовича, что я с подозрением глянул на торт – не намешали ли туда неведомые «кулинары» доброй порции ЛСД?

– Алфавит? Разве это буквы? – спросил Антон. – Больше на рисунки похоже. И что-то я не помню, чтобы динозавры умели писать. Или вы думаете, что до нас на этой планете были другие цивилизации?

– В прошлом много такого, о чем мы, к счастью, до сих пор не знаем, – сухо ответил доцент. – А буквами может служить все что угодно – даже элементы ДНК или орбиты астероидов.

– Ладно, это, конечно, хорошо, – решил я вернуть разговор с небес на землю. – Но что насчет ритуала и цацки? Кто мог зарезать троих молодых парней и обронить вот эту штуковину?

– Да… – Егор Евграфович глубоко вздохнул и потер лоб. – Похожие убийства практиковались аборигенами Тасмании и некоторых островов Океании, причем проводились они крайне редко, в так называемые каменные, или «узловые», годы, когда требовалось задобрить обитающего на дне моря древнего зловещего бога по имени то ли Царогуа, то ли Затошуа. Жертвам отрезали уды, снимали скальп, а затем распарывали чрево и оставляли умирать. Да, и обязательно выкладывали из них такую же фигуру, как на ваших снимках. Насчет извлечения селезенки ничего сказать не могу, ибо такие подробности до нас не дошли. А это… – он осторожно взял находку Антона и перевернул ее. – Хм, этот символ я знаю. Его использует Церковь Святой Воды, существующая ныне якобы христианская секта.

– Якобы христианская? Это как? – удивился я.

– Они провозглашают, что верят во Христа, но при этом не носят крестов и ведут себя странно, – доцент положил металлический кругляш обратно на стол. – Никаких сведений о том, что творится в их молельных домах, нет, попытки исследований, предпринятые во Франции и Швеции, провалились. ЦСВ появилась лет двадцать назад в Скандинавии и сейчас действует по всей средней и северной Европе. Есть у них отделение и в Москве…

– Очень хорошо. Спасибо. Вы здорово нам помогли, – сказал я, а в башке у меня началось шевеление.

Вот она, ниточка, даже скорее канат – злобные сектанты приносят человеческие жертвы, отечество в опасности и все такое… Отличный задел для статьи, вот только при чем тут Тасмания и Океания? Или лидеры этой Церкви Святой Воды все родом из тех мест?

В общем, еще разбираться и разбираться.

– Пойдем, Антон, – я запихнул металлический кругляш в карман и поднялся. – Как будет статья, обязательно пришлю вам экземпляр журнала.

– Не стоит беспокоиться, – Егор Евграфович улыбнулся и махнул рукой. – Сам куплю.

Он проводил нас до прихожей, и мы вышли в полутемный подъезд.

– Ух ты! Ну, надо же! – воскликнул Бартоломью, когда мы затопали вниз по лестнице. – Как быстро все распуталось! Церковь Святой Воды! Ты будешь звонить тому капитану?

– Пока нет, – сказал я. – Менты только всех распугают, и тогда добыть информацию будет сложно. Нанесем визит в местное отделение этой секты, поглядим, что там да как…

– А откуда ты узнаешь, где оно находится?