Слишком идеально - [10]

До того как он приехал на Сент-Бартс, ему доставляло удовольствие воплощение своих фантазий в жизнь. Когда ему это особенно хорошо удавалось, он тоже испытывал гордость, но это было совсем другое ощущение.

Прежде чем заняться оштукатуриванием, ему предстояло сделать один телефонный звонок.

Он вошел в комнату, временно переоборудованную под кабинет — ту самую, в которой он беседовал с Эйми. Вынув из кармана ключи, отпер дверь, ведущую на башню, и поднялся по витой лестнице в апартаменты месье Гаспара. Разумеется, никакого Гаспара не существовало. Да и Ланса Бофорта тоже. Просто удивительно, что никто не догадался о происхождении этих имен. «Ланс Бофорт» в переводе с французского означает «помощник в красивом форте». Ну а Гаспар, как известно, французский вариант имени Каспер — в честь дружелюбного привидения из мультфильма.

Вся эта выдумка с Гаспаром и сменой внешности была направлена на то, чтобы окончательно запутать людей относительно личности владельца форта.

Мужчина поднялся в просторную гостиную и кабинет, которые он самолично обставил мебелью. Нанять профессионального декоратора он не решался — боялся, что его тайна раскроется. Поэтому он с энтузиазмом, который его самого удивил, облазил все городские магазины. В результате комната приобрела такой вид, что на первый взгляд здесь мог обитать как Хемингуэй, так и хакер-ботаник, помешанный на новомодной технике. Мебель античного стиля сочеталась с плетеными креслами, а при виде современного музыкального центра и домашнего кинотеатра у любого меломана и фанатика кино потекли бы слюнки. На книжных полках стояли многочисленные вазочки и статуэтки, купленные в одной из местных галерей. Они очень красиво подсвечивались специальными встроенными лампочками.

Как бы о нем ни отзывались, во вкусе ему отказать не мог никто.

В комнате царил привычный полумрак. Мужчина отрегулировал жалюзи на окнах, чтобы они пропускали побольше света, и, взяв со стоявшего в углу компьютерного столика пульт дистанционного управления, направил его на домашний кинотеатр. В центре над широким телеэкраном располагалось несколько маленьких мониторов, каждый из которых был подсоединен к одной из камер наблюдения. Наверно, тот, кто в далеких семидесятых начал обустраивать этот форт под резиденцию, был таким же параноиком, как и воображаемый Гаспар. Единственным удобством в этой крепости был водопровод, зато повсюду были расставлены камеры наблюдения и подслушивающие устройства. Словно какой-то великовозрастный ребенок решил поиграть в предводителя пиратов в этой крошащейся груде каменных глыб.

Вспыхнули все мониторы. Взгляд мужчины приник к экрану, на котором была видна кухня. Убедившись, что Эйми Бейкер времени зря не теряет, он плюхнулся в свое любимое кресло и потянулся к мобильнику. Мобильник этот он купил, когда приехал на остров, поэтому в памяти у него не было сохранено ни единого номера. Потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить нужный номер. Неужели он так долго скрывается, что успел позабыть даже этот номер? Ведь ему так часто приходилось его набирать!

Вспомнив номер, он долго не решался его набрать. Он еще ни разу не связывался ни с кем в Лос-Анджелесе с тех пор, как поселился на острове. Наконец он вздохнул и набрал цифры.

Трубку сняли после первого же гудка.

— Уитмен слушает.

— Угадай кто. — От его французского акцента не осталось и следа.

— Господи! — воскликнул Чад Уитмен. — Никак сам Байрон Паркс, таинственно пропавший без вести!

— Он самый. Живой и невредимый, — ответил Байрон.

— Похоже, что так. Хотя таблоиды утверждают обратное.

— Собственно, именно поэтому я и звоню. — У него сдавило сердце, но он продолжал как ни в чем не бывало: — Я прочитал статью, опубликованную в «Глоуб».

— Ты имеешь в виду тот номер, где ты изображен на обложке и хочешь отстраниться от парижских фотографов?

— Ну да, тот самый. — Байрон откинулся на спинку кресла.

— Значит, ты в Париже скрываешься?

— Так я тебе и сказал! Зря, что ли, я столько времени заметал следы, скрываясь от папарацци?

— Похоже, что зря, раз они тебя и на этот раз достали.

— Никто меня пока не достал, — усмехнулся Байрон. — Эта фотография была сделана три года назад.

— Правда? Тогда где ты сейчас?

— Без комментариев.

— Послушай, ты же меня знаешь. Я никому не скажу, где ты прячешься, хотя вознаграждение за твой снимок возросло втрое с тех пор, как ты исчез. Некоторые зажиточные сволочи-фотографы даже предлагают половину гонорара тому, кто раскроет им твое местонахождение.

— И поэтому ты хочешь, чтобы я доверился тебе? — сухо поинтересовался Байрон.

— Нет, — сказал Чад. — Просто не хочется разговаривать о статье, которую накатали про меня.

— И что, все написанное в этой статье — правда?

— К сожалению, — вздохнул Чад. — На сей раз эти паршивцы оказались правы. По крайней мере кое в чем.

«Черт», — подумал Байрон, но вслух ничего не сказал. Неужели Чад и Кэролин Уитмен разводятся? Он был знаком с супругами уже восемь лет, с тех пор как купил у Чада права на экранизацию его первого романа. Это изменило жизнь их обоих.

Байрон вырос в Лос-Анджелесе. Будучи сыном Хамилтона Паркса, он хорошо был знаком со сливками общества, впрочем, единственная выгода, которую он извлек из старых связей, — это приглашения на элитные вечеринки. А потом в руки ему попал захватывающий триллер Чада Уитмена, завязанный скорее на эмоциональной дилемме, нежели на действии. Байрон поделился своим впечатлением с приятелями и сказал, что из этой книги вышло бы хорошее кино. Но никто не выказал ни малейшего интереса.