Слишком хорошо, чтобы быть правдой (2) - [44]

– А Лейле я тоже понравился?

На лице Мадены появилось отсутствующее выражение.

– Ей ты понравился больше всего.

– Ладно, не дуйся. Я пошутил. Кстати, завтра вечером мы идём в театр.

– В театр?

Я достал абонемент и принялся изучать его.

– "Отелло" в современной обработке. Не очень люблю эти современные обработки – но иногда получаются шедевры.

Мадена с некоторым опасением смотрела на то, как я в очередной раз наполняю рюмку.

– Может быть, тебе хватит, Брайан?

– Последняя рюмка, обещаю. Я люблю Шекспира. А ты?

– Да, но временами он тяжеловат.

– В школе я читал его в подлиннике. Если честно, Шекспир, как и все авторы трагедий, представляется мне очень лёгким и жизнерадостным человеком. Но этот английский! Будто кидают кирпичи. Совсем не вяжется с его образом. Один монолог Гамлета чего стоит. Вот послушай.

И я, взобравшись на стул и прижав руку к груди, с чувством начал читать монолог принца датского о смысле человеческого существования.

Мадена хохотала от души, вытирая выступившие от смеха слёзы, после чего сделала мне знак спуститься.

– Слезайте, Гамлет, вы пьяны. Я боюсь, что вы разобьёте голову.

Я снова занял место у стола и достал сигареты.

– Понравилось?

– Очень. Ты отлично читаешь стихи. А можешь прочитать что-то своё?

– О нет. Свои стихи я не читаю вслух. Но могу дать тебе рукописи.

– Жаль. Говорят, что никто не читает стихи лучше автора.

– Для этого автор слишком много выпил.

– Нет-нет! – запротестовала Мадена, отставляя рюмки в сторону. – Завтра дашь мне рукописи – почитаю сама.

Я поднялся и сделал круг по кухне.

– Как ты думаешь, я смог бы сыграть Отелло?

– О да, – рассмеялась Мадена. – Я скажу "Питер" – и ты сразу войдёшь в роль.

– То есть, ты совершенно спокойно воспринимаешь тот факт, что я тебя задушу?

Мадена тоже встала и подошла ко мне.

– Ты меня задушишь? Напугал!

– А какую роль мы дадим тебе?

Мадена задумалась, после чего сняла туфли и закружилась в танце.

– Я буду Скарлетт о'Хара, – заявила она. – Она живёт легко и не думает про то, что будет завтра.

– Нет, ты путаешь. Она говорит, что подумает об этом завтра.

– А я не думаю. И не буду думать. Знаешь, почему? Потому что у меня есть ты. (Брайан) Моё теперешнее положение вряд ли можно было назвать приятным. Впрочем, и неприятным тоже. Но, как ни странно, происходящее меня совсем не смущало. Я верил в то, что Нику удастся вразумить полковника – он имел на неё определённое влияние. Единственное, что не приводило меня в восторг – так это мысль о том, что мою работу никто делать не будет. Ну и, разумеется, мне совсем не нравилась перспектива вынужденного безделия. Незапланированный отпуск (если это можно было так назвать) плох именно тем, что его нельзя распланировать заранее.

Немного подумав, я решил, что для разнообразия полезно потратить впустую несколько дней. И, как оказалось, я не до конца разучился отдыхать. Хотя нормальный человек вряд ли назвал бы это отдыхом – скорее, бездельем. Я читал, смотрел кино, гулял и иногда ездил в город для того, чтобы купить еду – готовую, разумеется, так как мне было лень даже думать о том, чтобы заняться кулинарией.

Вечера я проводил с Маденой. И был твёрдо уверен, что по-другому просто не может быть. Мы гуляли по городу, ходили в кино или же были в кафе, после чего отправлялись к ней домой. Или ко мне. Когда Мадена с вздохом сообщала мне, что ей следует выспаться, так как завтра тяжёлый день, мы проводили ночь в разлуке – но никто из нас не засыпал, не пожелав другому спокойной ночи сообщением или звонком.

Разумеется, у меня больше не было сомнений в том, что я влюбился по самые уши – так, как не влюблялся ещё никогда. Лёгкий дискомфорт от осознания этого факта я перестал испытывать уже давно. И теперь ничто не мешало мне с головой броситься в омут чувств. Практически незнакомых – и от этого ещё более притягательных.

Я изменился до того, что перестал узнавать себя в зеркале. Мои глаза стали совершенно другими, а на лице появилось какое-то наивно-мечтательное выражение.

Это замечал не только я, но и все остальные. Мои соседи, здороваясь при встрече, поглядывали на меня с улыбкой, а девушки в парикмахерской заявили, что раньше мне вряд ли можно было дать больше двадцати трёх, а сейчас я вообще стал похож на восемнадцатилетнего мальчишку. Я никогда не претендовал на импозантность, но всерьёз задумался о том, чтобы носить очки не только во время чтения или работы на компьютере, но и в обычной жизни.

Изменилась и Мадена. От облика серой мышки, не знающей себе цену, не осталось и следа. Она практически полностью поменяла гардероб, изменила причёску и макияж.

И мужчины на улице, до этого не обращавшие на неё никакого внимания, откровенно глазели на мою спутницу, что меня невероятно злило. Мадена начала вести себя совсем по-другому – лёгкая скованность, которую я замечал за ней в первые дни нашего знакомства, уступила место откровенности и общительности. Её походка стала другой, изменились мимика и жесты. Наверное, именно это имеется в виду под словами "родиться заново".

В общем, не будем ходить вокруг да около. Я провёл неделю в Раю. Мыслей о работе с каждым днём становилось всё меньше.