Слишком хорошо, чтобы быть ложью (1) - [10]

– Надеюсь, за вождение в пьяном виде? – спросил я. – Наконец-то. Давно пора.

– Нет, твоя мечта до сих пор не исполнилась. Кстати, если ты ещё раз возьмёшь машину без спроса, то на месяц останешься без карманных денег. – Отец критически оглядел меня. – Что это за вид, Брайан? Как ты мог позволить себе появиться перед женщиной в халате? Ты шёл в душ? Или у тебя мало одежды?

Отец очень любил отчитывать меня при посторонних. Особенно при Лизе. Судя по её лицу, ей это нравилось тоже.

Я разозлился.

– Нет, я шёл спать!

– Вот и хорошо, – спокойно ответил отец. – Кстати, машину завтра моешь именно ты.

Я надменно фыркнул и поднялся.

– Ещё чего. И пальцем не прикоснусь.

– Не зли меня, Брайан.

– Спокойной ночи.

Приблизившись к лестнице, я замедлил шаг, слушая разговор отца и Лизы.

– Он наглец, а в последнее время он обнаглел окончательно. Это чёрт знает что! – говорил отец.

– У тебя есть возможность посмотреть на себя со стороны, милый, – ответила ему Лиза.

– Не говори ерунды. Я никогда так себя не вёл в его годы. И уж точно не говорил с отцом в таком тоне! Ты его балуешь. Книги, театр, кино, кафе. А теперь ещё коньяк и разговоры о жизни!

– Ты хочешь, чтобы я рассказывала ему сказки, дорогой? Твой сын уже большой мальчик.

– Лучше бы он проводил ночи не за коньяком и разговорами о жизни, а в постели с такими же большими девочками!

Я вторично фыркнул, на этот раз гораздо тише, и, сдерживая смех, побежал по лестнице.

***

Закрыв дверь в свою комнату, я присел у стола и, хорошенько просмеявшись (диалог отца и Лизы почему-то так меня рассмешил, что я был близок к истерике), стал проверять электронную почту. Так как прекрасно знал, что заснуть в скором времени мне не удастся.

Отправив пару писем и основательно почистив почтовый ящик, я подумал, что надо всё же отправиться в кровать. Но уснуть мне не удалось. Я ворочался с боку на бок, переворачивал и взбивал подушки, пробовал развалиться поперёк кровати, спускался вниз, чтобы выпить молока (в потёмках чуть не наступив на Джорджа, который решил подремать рядом с холодильником). Несколько раз мне удавалось задремать, но это напоминало не сон, а, скорее, бред. Сумбурные сны и меняющиеся со скоростью света картинки. Я вздрагивал, просыпался, садился на кровати и смотрел на часы. Стрелки на них двигались слишком медленно. И я снова закрывал глаза в надежде уснуть.

Больше всего меня донимало ощущение того, что Лиза где-то тут, в той же комнате, что и я. Ощущение какого-то непонятного беспокойства, которое мешало мне забыться. Я до сих пор чувствовал её губы на своих. И – что-то совершенно новое, то, что раньше мне не было знакомо. Это были чувства, плотно оплетённые футляром физических ощущений вроде запаха кожи или прикосновения. Когда-то я смотрел на эту женщину в кафе. Я не знал её. И она не знала меня. А теперь всё получилось… вот так.

Я садился на подоконник и курил, разглядывая звёздное небо. И думал о том, что есть что-то нечеловеческое в том, что я ревную Лизу к отцу. Кто я такой и почему, собственно, у меня есть на это право? Но когда я представлял – даже не представлял, а просто об этом думал – как они занимаются любовью, у меня словно что-то переворачивалось внутри.

Потом я опять возвращался в постель. И всё, начиная с сумбурных сновидений, повторялось снова.

Было уже довольно поздно, когда я решил, что попытки уснуть ни к чему не приведут. Я со вздохом поднялся и помотал головой. Простыни были такими мокрыми, будто их только что достали из стиральной машины, но по какой-то неизвестной причине сразу постелили, решив не сушить. Я накинул халат и отправился в душ.

В доме была обычная для воскресного утра тишина. Иногда в такое время Лиза слушала музыку на кухне, занимаясь домашними делами, или же отец смотрел в гостиной чемпионат по бильярду. Но сейчас было тихо. Видимо, все ещё спали.

С утра я проводил под душем минут двадцать, а то и больше. До того момента, как отец из-за двери кричал мне:

– Брайан, сейчас же выходи! Почему ты думаешь, что ты живёшь тут один?!

Сегодня у меня не было желания превращаться в Ихтиандра. Я постоял под душем минут десять, с наслаждением вытянув шею, после чего оделся и спустился вниз.

Как оказалось, спали не все. Отец сидел за столом и пил кофе. Он не успел переодеться – и до сих пор был в своём старом парчовом халате.

– Доброе утро, – сказал я, приблизившись.

– Здравствуй. Поздновато ты сегодня.

– Не спалось.

– И мне. Жарко. Надо бы достать вентилятор.

Я тоже сделал себе кофе, достал из пакета пару пончиков (пончиками их называла Лиза – на мой взгляд, они были пончиками-мутантами, так как размером ощутимо превосходили обычные пончики) и сел за стол.

Отец закурил и сделал глоток кофе.

– Что ты куришь? – спросил он меня. Я чуть не подпрыгнул – но не от неожиданности, а от его спокойного тона.

– "Парламент", – ответил я.

– Это хорошо. Мой сын не должен курить плохие сигареты. Ты врал мне два года, Брайан. Тебе не стыдно?

– Я просто не говорил всей правды.

– Это одно и то же. Надеюсь, с наркотиками ты ничего общего не имеешь? Среди молодых людей твоего возраста они очень популярны.

– Мне плевать на наркотики.