Слезы темной воды - [133]
Ясмин поспешно накинула вуаль и пошла к воротам ждать его. Когда пикап повернул во двор, она с облегчением увидела, что на этот раз он привез с собой всего двух человек. Они будут спать во дворе, и ей станет трудно проверять телефон. Но, если повезет, ночь будет темной и она сумеет пробраться к тайнику бесшумно. Она про себя помолилась, чтобы небо закрылось тучами, и поздоровалась с мужем.
Вечером, покончив с делами, она отправилась в свою комнату и приготовилась принимать его – зажгла ладан, умастила кожу розовым маслом. Он явился к ней, как призрак, бесшумно выскользнув из тени на свет. Она посмотрела ему в глаза, надеясь увидеть в них нежность, но видела лишь желание. Он овладел ею, не произнеся ни слова, утолил похоть и исчез так же быстро, как пришел.
Она накрылась одеялом и легла на кровать, пытаясь понять смысл его молчания. Он сердится, потому что она до сих пор не смогла зачать? Или его тревожит что-то иное? «И то и другое – решила она. – Он злится на меня и злится на войну. АМИСОМ отвоевывает город за городом. Скоро они вернут Кисмайо и лишат “Шабааб” основного источника доходов. И тогда Наджибу останется одно – убивать».
Ясмин лежала тихо, думая, что он может вернуться, чтобы снова овладеть ею. Но время шло, а он все не появлялся. На другой стороне дома у него была своя спальня. Вероятно, он собирался ночевать там. Она погасила свечи и выключила фонарь, погрузив комнату во тьму. Потом подошла к окну, отодвинула занавеску и выглянула на улицу. Его людей она не увидела и не услышала. «Субханаллах! – думала Ясмин. – Они спят во дворе, в хлеву, который Наджиб построил для коровы».
Тут-то и раздался звук шагов. Адреналин хлынул в кровь, но она не сделала ни одного резкого движения. Ясмин отпустила занавеску и попыталась скрыть чувство вины.
– Что ты делаешь? – спросил Наджиб. Она не видела его лица.
Сердце выскакивало у нее из груди, но она сумела ответить недрогнувшим голосом:
– Хотела посмотреть на звезды.
– Зачем они нужны? – спросил он, взяв ее за руку. – Важно только то, что находится здесь, на земле.
Он потащил ее к кровати, взобрался на нее сверху, прижав огрубевшие от физической работы руки к ее рукам. Ее пронзил страх. На этот раз не похоть управляла им. Это была ярость.
– Пожалуйста, отпусти, – тихо взмолилась она. – Мне больно.
Но Наджиб словно не услышал ее. Он навалился на нее, вдавил в матрас и взял ее с такой силой, что боль осколками разлетелась по всему ее телу. Она знала, что кричать или сопротивляться нельзя. Вместо этого она так закусила губу, что почувствовала во рту вкус крови. Ясмин одним лишь усилием воли заставила себя дать ему то, что он хотел, сдерживая чувства до той минуты, когда он оставил ее.
Наконец он скатился с нее, сел на край кровати и молча посмотрел на Ясмин. Ей хотелось прикрыться, спрятать свой позор, но она знала, что этим только спровоцирует его. Он начал говорить, и его тон резанул ее, как ножом. В его голосе не было ни единой доброй нотки, одна только злоба.
– Когда я тебя взял, я обещал показать тебе праведный путь. Взамен я просил только сына, чтобы научить его обычаям джихада. Ты подвела меня. Ты стала помехой, так же, как твой отец. Он думал, что мы должны заключить мир с нашими врагами. Глупец. Единственный способ жить в мире с гадюкой – это убить ее. Если бы я был не таким великодушным, я бы развелся с тобой. Но ты помогаешь Джамаад. Я оставлю тебя ради нее. Но больше я не стану терпеть твое пустое лоно.
Он встал, натянул штаны и исчез в темноте.
Ясмин не пошевелилась, просто смотрела в потолок, унижение парализовало ее. А потом она заплакала. Слезы текли по ее щекам и увлажняли подушку. Она плакала, пока боль не утихла, а затем пошла к комоду, надела черную абайю и платок. Бесполезно жалеть себя. Что Наджиб сделал с ней, то и сделал. Этого уже не изменить. Но она не станет его следующей жертвой. Она выживет и дождется Исмаила. А потом оставит эту жизнь в прошлом.
Ясмин растянулась на кровати, чтобы попытаться отдохнуть, но от боли не могла заснуть. Она лежала в полудреме, мечтая о жизни, которой они заживут с братом в Кении. Какое-то время им придется скрываться под вымышленными именами, полагаясь на доброту родственников, пока Наджиб не умрет или не забудет о них. А потом они вместе займутся бизнесом. Они возьмут немного денег в долг и откроют свой ресторан. Она отлично готовит, а у него есть голова на плечах. У них все получится.
В этих мечтах она и заснула.
Проснулась Ясмин среди ночи. Она открыла глаза и прислушалась. В доме и во дворе было тихо. Она подошла к двери и посмотрела через коридор на гостиную, размеренно дыша, чтобы успокоиться. В темноте ничего нельзя было рассмотреть, только смутные очертания мебели. Напрягая все чувства, она выждала минуту. Ничего не услышав, она на цыпочках подошла к входной двери, одетая в черное, – тень среди теней.
У двери она остановилась и опять стала присматриваться и прислушиваться. Небо по большей части оставалось чистым, но луны не было. Выскользнув из дома, она прошмыгнула через двор к дереву хигло, подтянулась на ветке и перепрыгнула через забор с ловкостью леопарда. Приземлившись почти бесшумно, она достала телефон и в текстовом окне написала: «Он здесь, с ним два человека. Не знаю, надолго ли».
После разбушевавшегося цунами на Коромандельском берегу Индии сестры Ахалья и Зита остались бездомными сиротами. По дороге в монастырь, где они думали найти убежище, их обманом похищает торговец из подпольного мира сексуального насилия, где наиболее ценный приз — невинность девушки. Адвокат Томас Кларк из Вашингтона, в состоянии аффекта от потери дочери согласившийся провести расследование совместно с Коалицией по борьбе с сексуальной эксплуатацией стран третьего мира в Мумбай, сталкивается там с ужасами секс-бизнеса и возлагает на себя миссию не только по спасению сестер Гхаи, но и подготовки почвы для смертельной схватки с международной сетью безжалостных преступников современного рабства.(Для возрастной категории 16+)
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.