Слезы счастья - [7]

Дэвид давно понял, что политика всех уровней — это не только бесконечный круговорот грязных историй, но и чистейшей воды гоббсовский[2] театр, где в коридорах власти таится больше афер и макиавеллиевского коварства, чем духов невинно обезглавленных. Он бросился в жернова Вестминстерской машины с готовностью и энергией честолюбца, мечтающего о высоких чинах, и успех сопутствовал ему с первых дней. Быстро пришел первый министерский пост, за ним последовали еще два, а потом его назначили министром иностранных дел. Именно тогда завязалась его дружба с государственным секретарем[3] Колином Ларчем и получили известность мероприятия, которые прозвали «вечерний виски у Кирби», — шумные встречи политиков из разных партий, которые Дэвид, как правило, проводил в своей просторной квартире в Пимлико. В свое время за приглашениями на эти вечеринки гонялся весь город, и теперь, выдержав почтительную паузу после кончины миссис Кирби, некоторые коллеги и журналисты стали намекать Дэвиду, что с нетерпением ждут возрождения вечеров. Но в его планы это не входило. Много воды утекло с тех пор, все изменилось, и сам он изменился за то время, пока ограничивался скромной ролью местного члена парламента.

Сейчас, пока Дэвид и его команда шагали вдоль нашумевших деревьев[4] по отделанному известняком вестибюлю Порткуллиса, направляясь к расположенным в дальнем конце кофейням и закусочным, Майлз давал краткую сводку по графику на остаток дня. Дэвид слушал его и одновременно вспоминал, как неприятно было чувствовать на себе взгляды камер. Он никогда не стеснялся выступать перед публикой, скорее наоборот — если нужно было для дела, он давал команду медийщикам подключать все камеры, микрофоны и ноутбуки, какие только можно найти в городе. Да и теперь нельзя было сказать, что он побаивается света прожекторов. Или все-таки можно?.. Прежнего кайфа внимание прессы ему явно не приносило. Он как будто становился нетерпеливым и даже раздражительным оттого, что журналисты вились вокруг него, вместо того чтобы заняться людьми, которые были, как он считал, более достойны их внимания.

Дэвид ободрил коллегу-депутата с севера, которого «Новости мира» недавно обвинили в занятиях сексом втроем прямо в своем кабинете в здании парламента, уверив его, что нисколько не сомневается, что это выдумки репортеров, и шагнул в лифт, который придерживал для него Майлз.

— Вы в самом деле ему верите? — спросил Майлз, отправив кабину вверх.

Дэвид пристально на него посмотрел.

— О чем ты? — спросил он.

У Майлза сделался удивленный вид.

— О слухах насчет секса втроем.

Дэвид нетерпеливо помотал головой, давая понять, что не хочет обсуждать этот вопрос.

— Прошу прощения, — сказал он, услышав, что на айфон пришло сообщение. Хорошо, если это Эдит из министерства иностранных дел предупреждает его, во сколько сегодня вечером возвращается секретарь. Однако на экране высветилось имя Лизы, и, ощутив волну удовольствия, которая часто захлестывала его при воспоминании, что они снова вместе, но оставляла после себя какой-то совершенно лишний и ненужный осадок вины, Дэвид решил сохранить сообщение и прочитать его, когда останется один.

Они вошли в компактный офисный блок, где за столом сидела Карен, личный секретарь Дэвида, а все доступные поверхности, включая пол, были завалены кипами досье, писем и справочников. Майлз читал информацию с планшет-блокнота:

— ... а Том Уокер интересуется, не хотите ли вы принять на себя дела Билла Уэйнрайта, когда тот уйдет в отставку по окончании срока, — говорил он, когда Дэвид повесил пиджак и плюхнулся в огромное вращающееся кресло.

— Напомни, чем он занимается, — попросил Дэвид, ослабляя галстук.

— Сообщества и местное самоуправление.

Дэвид погрузился в задумчивое молчание.

Выждав минуту-другую, Майлз сказал:

— Ответим ему позже?

Дэвид перевел на него взгляд.

— Да-да, хорошо, — отозвался он.

Майлз сделал пометку.

— Не забывайте, вы обещали подумать над тем, чтобы возглавить два других специальных комитета: по делам Европейского союза и внутренних дел.

Дэвид иронично поднял бровь: Майлз ведь не думает, что он в самом деле забыл? Нет, он просто лишний раз подчеркивает, как востребован его шеф. Амбициозному парню приятно сознавать, что он в одной упряжке с человеком, которому прочат возвращение на вершину, и он наверняка сказал это, чтобы польстить Дэвиду и его чувству собственной значимости.

— Дэвид, — позвала его из соседней комнаты Карен. — Тут из Биб[5] звонят. Спрашивают, сможешь ли ты поучаствовать в съемках «Времени вопросов» через неделю, когда они будут в Бристоле.

— Что там с моим графиком? — отозвался он.

— Если ты настроен, могу найти местечко.

Дэвид опять посмотрел на Майлза. Как отреагирует его главный помощник, если он скажет, что не настроен? Плохо, понял Давид, поэтому сказал:

— Тогда скажи им «да». И позаботься, — добавил он, обращаясь к Майлзу, — чтобы мы были в курсе всех последних событий, прежде чем я поеду на съемку.

— Сделаем, — заверил его Майлз. — Кстати, это напомнило мне об интервью, которое вы на следующей неделе даете «Таймс». Они спрашивают, не желает ли ваша... э... подруга тоже принять участие.