Слезы Авраама - [48]

— Джинни! Заткнись! — крикнула Сюзанна.

— Что? Прости. Просто, я думала обо всяком. О друзьях, в порядке ли они, о Майами, который остался без света.

— Понимаю, но оставь меня в покое.

— Ладно, подруга.

— Не зови меня больше «подругой». Никогда.

— Ладушки.

— Соберись, Джинни. Ты мне нужна. Но мне нужна нормальная ты. Не безмозглая тупица, в которую ты превратилась. Ты умная и сообразительная девочка. Так, будь ей. Нет, будь умной и сообразительной женщиной.

— Хорошо, — ответила Джинни. И ушла курить в подвал. Не было ни воды, ни электричества, но у неё, по-прежнему, находились заначки травы.

Гринберг решил, что уехать на Кубу — отличная идея.

— Мы можем добраться туда на лодке, моей или Барта. Топлива хватит.

— Тебя никто не держит, — ответила ему Сюзанна. — Хочешь попробовать — вперед. Для тебя, может, даже, будет лучше уехать. Я остаюсь. Я не уеду из дома, который кто-то может сжечь. Я не уеду, потому что сюда может вернуться Генри. Я не стану рисковать своим ребенком и выходить в море, где полным полно пиратов.

— Сюзанна, Генри мертв, — сказал Гринберг. — Смирись. Мы можем сегодня выйти в море, а завтра уже быть на Кубе. Горячий душ, электричество, никаких диких банд.

— Так, поезжай, — ответила она. — Раз тебе так надо.

— Я к тому, что ехать надо всем…

— Так. Хватит. Собираешься ехать — езжай. Неважно, зачем. Я остаюсь.

— Тебя там подстрелят, — промычал с дивана Бобби. Он лежал в обнимку с бутылкой ямайского рома. — Если не по дороге, то на Кубе точно, — он фыркнул.

Гринберг ушел утром, ещё до рассвета. Сюзанна больше его никогда не видела. Он искренне надеялась, что он добрался до Кубы и его там встретили сальсой, севиче[46] и сигарами.

* * *

Тейлор оставалась непреклонной оптимисткой. Её энергия и свет позволяли Сюзанне оставаться на плаву.

— А когда папочка вернется?

— Скоро, — отвечала Сюзанна столь часто, что уже сбилась со счета. Иногда это происходило, когда они ходили рыбачить к причалу, иногда перед сном, когда она засыпала в обнимку с мягкой игрушкой, иногда во время скудного обеда из жареной рыбы.

— И он привезет мне подарок. Потому что он всегда так делает, когда приезжает. А потом мы поедим мороженного. С шоколадной крошкой.

— Конечно, милая.

— Мисс Мэри уже на небе?

— Да.

— Она там счастлива? Там есть единороги и мороженное? Мисс Мэри любила их. Она же счастлива? Вы снова встретитесь на небесах и снова станете подружками, правда?

— Конечно, солнышко. На небе мы снова станем подружками.

— А что если ты умрешь?

— В смысле? Мы все умрем. Но очень и очень не скоро. Когда состаримся.

— Но мисс Мэри не была старой. Ты сказала, она умерла. Что она на небесах.

— Верно.

— Если ты умрешь. Если папочка умрет. Мы будем вместе на небесах?

— Мы не умрем. Не сейчас.

— Но ты сказала — все умирают.

— Да.

— Ты же меня не оставишь?

— Ну, — Сюзанна была в замешательстве. Она сама себе казалась неискренней, неправдоподобной. — Когда-нибудь, я умру. И папа тоже. Потому что это естественный порядок вещей. Но это будет не скоро. Не переживай.

— Ты не можешь умереть! Ты не можешь умереть и оставить меня одну!

— Деточка, это будет не скоро. Не расстраивайся.

— Обещай мне!

Сюзанна посмотрела в эти полные доверия и мольбы глаза и сделала то, что делают все родители. Она пообещала, почувствовав себя предателем.

«Во что я верю? Я верю в лучшую жизнь там, на небе, и что бог не оставит нас. Иногда об этом трудно помнить. И я смотрю на это дитя, и оно наполняет меня верой, энергией и силой».

— Хей! — выкрикнула Тейлор и выбежала из комнаты. Проблема решена. С тем, как Тейлор верила, что сила материнской любви способна победить смерть, Сюзанна улыбнулась и захотела закричать вместе с ней.

* * *

К тому времени, как Сюзанна вернулась, Мэри уже была мертва. Уставший доктор в госпитале посмотрел на неё, как на сумасшедшую, из-за того, что она умоляла его тащиться в такую даль.

— Вы в своем уме? — спросил он.

— Конечно. Я дам вам всё, что хотите, машину, деньги, что угодно. Спасите её, она умирает.

— Она уже мертва, — ответил доктор, его халат был в пятнах крови. — Мне нужно идти, — и он ушел, оставив её в окружении больных и умирающих людей, среди зловония ужаса и смерти. — Простите, — сказал он и отодвинул её в сторону от каталки, на которой работал последний месяц.

Врач был прав, когда Сюзанна вернулась, Мэри уже умерла.

* * *

Сюзанна злилась за свою неспособность держать под контролем царившее вокруг насилие, её угнетала ответственность за себя, ребенка, друзей, когда в воздухе повсюду ощущалась безнадежность. Она продолжала держаться ровно, улыбаться, когда груз проблем вынуждал пасть на колени. Тяжело было нести всё это на себе в одиночку и, хотя, она и осознавала, что её друзья тоже борются за выживание, основная тяжесть легла на её плечи.

Когда остро встал вопрос о еде и воде, все смотрели на неё. Когда она настояла, что нужно избавиться от трупов, Барт, Джинни и Бобби нехотя принялись исполнять указание. Им хотелось отмахнуться от этого занятия, но лениться было смерти подобно, и они должны были это понимать. Недостаточно было просто затащить тела снаружи в дом. Нужно было работать, а кроме них самих работать было некому.