Слепые подсолнухи - [12]
Дождит. То-то же, так даже лучше. Кому взбредет в голову в такое ненастье ползти в горы, чтобы проведать стадо в дальнем хлеву. Удалось загнать в стойло двух коров. У одной уже появился мастит. Пожалуй, мне придется забить бедное животное, чтоб не мучилось. Сегодня мальчишка поел три раза.
Вчера схоронил Элену под сенью старого бука. Конечно, бук не такой крепкий, как дуб, более хрупкий и ломкий. Земля с глухим стуком комьями падала на ее уже окоченевшее тело, распадающаяся плоть источала удушливый запах. Все эти признаки тления рождали во мне рыдания, от которых перехватывало дыхание, к горлу подкатывался ком и по временам казалось, будто и я тоже собираюсь отойти в мир иной. Но смерть — штука незаразная. Не то что поражение. В какой-то миг я почувствовал, как на меня надвигается эта страшная эпидемия. Оттуда, откуда я пришел, веяло поражением. От этой страшной болезни скончалась моя Элена, от этого погибнет мой сын. Малыш, которому я пока так и не удосужился дать имя. Я проиграл войну и потерял Элену. Та, которая ни для кого врагом никогда не была, умерла, убитая поражением. Мой сын, наш сын, который даже ни малейшего понятия не имеет, что значит испытывать животный ужас, умрет, зараженный поражением.
Положил на могилу большой белый камень. Имени не написал, потому что уверен: там, среди сонма добрых и кротких душ, она будет принята равной, если, конечно, действительно где-то есть прибежище ангельских душ.
Попытался вспомнить строки из Гарсиласо[13], чтобы помолиться над твоей могилой, Элена. Увы, ничего не вспомнил. Как там было?
(Далее следует несколько неудачных попыток по памяти записать стихотворение, строки многократно перечеркнуты. Можно разобрать только несколько строк:
Я не знаю, зачем веду этот странный дневник. И все же меня радует сама мысль, что он у меня есть. Даже если бы рядом оказался кто-нибудь, с кем я мог бы поговорить, я бы молчал. Испытываю какое-то болезненное чувство при мысли, что кто-то прочтет мои записи. Прочтет, когда отыщут нас, меня и моего сына, к тому времени уже давно погибших. На могилу Элены поставил надгробие, чтобы стало оно не просто могильным камнем, а укором совести по трем загубленным жизням, хотя время жалости и сострадания давным-давно прошло. Очень холодно. Скоро выпадет снег и засыплет все тропинки на подступах к лачуге. Впереди у меня будет целая зима, чтобы решить, какой смертью мы умрем. Да, полностью уверен: время жалости и сострадания закончилось.
(Несколько набросков, трудно различимых, но, без сомнения, портретных. Среди них: трижды личико ребенка, дважды женское лицо — в обоих случаях одна и та же женщина. Многочисленные наброски портретов стариков и старух, одни в беретах, другие в косынках; собака нарисована полностью. Под рисунками фраза: «Где вы все похоронены?»)
Несчастная больная корова мычит беспрестанно, молока больше не дает. Забить ее не решился, поскольку ледник для хранения мяса устроить пока нет никакой возможности. Хвороста еще довольно много. К тому же выкапываю из-под снега траву. Единственное, что беспокоит, карандаш. У меня всего-то один, а хочется все-все описать, так чтобы тот, кто по весне нас найдет, знал бы о нас все.
(Далее следует запись, выполненная печатными прописными буквами: «Я ПОЭТ В ОТСУТСТВИЕ СТИХОВ».)
Сегодня целый день мела метель. Эти горные вершины — обитель и цитадель всех земных зим.
Ребенок все еще жив. Снег вокруг нас, словно саван. Мяса у нас вдоволь. Пала корова. Часть туши я закоптил, остальное схватил ранний зимний мороз. Слава богу, у нас достаточно молока. Вторая корова живет теперь в нашей хижине. Дает и молоко, и тепло. Тот батат, который мы выкопали без спросу и украли, когда проходили через Перлюнес, хранится в снегу. Малышу он, кажется, пришелся по вкусу, судя по тому, с какой жадностью мальчишка уплетает картофельную похлебку. Я неплохо наловчился ее готовить. Что удивительно, это ощущение изменившегося пространства. Помню, раньше все, что оказывалось в лачуге, представлялось чем-то странным, неуместным здесь. Теперь весь мир изменился, все изменилось и хижина превратилась в центр мироздания. В солнечные дни — увы, их не так много — наше ложе блестит и отражает блики, будто зеркало. Чудится, тишина окружает плотным кольцом все звуки, тишина поглощает любой шум, даже тот, что непрерывно и безостановочно производит младенец, например плач. Так странно видеть здесь младенца, который болтает в воздухе босой ногой, или корову — все это должно бы означать: вот дом, уютный домашний очаг, семья. Малыш дышит спокойно и ровно. Своим дыханием прокладывает границу, отделяя нас от одиночества. Он еще не знает, что это такое, а я с ним, с одиночеством, теперь борюсь, но когда-нибудь оно возьмет верх.
Наткнулся на горную козу, наполовину обглоданную волками. Оставили немало, нам сгодится на ужин. Из костей и потрохов сварил прозрачный бульон. Получилось очень неплохо. Малыш поел с удовольствием.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».