Слепой убийца - [155]

Ниже — зеленым: «Рай — в зерне песка. Блейк»[118].

И ещё ниже — оранжевым: «Рай — на планете Ксенор. Лора Чейз».

Тоже неверная цитата.

Официально война — в Европе то есть — закончилась в первых числах мая. Лору только это и занимало.

Она позвонила через неделю. Утром, через час после завтрака, рассчитав, что Ричарда дома нет. Я её не узнала, я давно устала ждать. Я сначала решила, что звонят от портнихи.

— Это я, — сказала она.

— Где ты? — осторожно спросила я. Как ты помнишь, она уже превратилась для меня в неизвестную величину — и, возможно, переменчивую.

— Здесь, — ответила она. — В городе. — Она не сказала, где остановилась, но назвала перекресток, откуда я её заберу. Тогда выпьем чаю, сказала я, решив отвести её в кафе «Диана». Безопасно, народу мало — в основном, женщины; меня там знали. Я сказала, что приеду на машине.

— О, у тебя теперь машина?

— Можно сказать. — Я описала автомобиль.

— Прямо колесница, — беспечно сказала она.

Лора стояла на углу Кинг и Спадина-авеню, где и обещала. Не самый приятный район, но Лору, похоже, это не смущало. Я посигналила, она помахала, подошла и села в машину. Я поцеловала её в щеку. И тут же почувствовала себя предательницей.

— Не могу поверить, что ты здесь, — сказала я.

— И тем не менее.

Неожиданно я поняла, что сейчас разревусь; она же казалась беззаботной. Только щека прохладная. Прохладная и худая.

— Надеюсь, ты не сказала Ричарду. Что я здесь. Или Уинифред. Что то же самое.

— С чего бы? — ответила я. Она промолчала.

Я вела машину, и не могла на Лору посмотреть. Пришлось сначала парковать автомобиль, идти в кафе, садиться за столик напротив неё. Тут наконец я могла вдоволь наглядеться.

Та и не та Лора, какую я помнила. Старше, конечно, — как и я, — но дело не в этом. Аккуратно, даже строго одета — серо-голубое простое платье с лифом в складку и пуговичками спереди; волосы сильно стянуты на затылке. Похудела, даже усохла, поблекла, но при этом как-то просвечивала: словно острые лучики пробивали кожу изнутри, словно шипы света вырывались наружу в колючей дымке, словно чертополох тянулся к солнцу. Трудно описать. (Да и доверять моему впечатлению не стоит: у меня уже портилось зрение, мне требовались очки, но я об этом ещё не знала. Туманный свет вокруг Лоры — возможно, просто оптический обман.)

Мы сделали заказ. Она предпочла кофе, а не чай. Кофе будет плохой, предупредила я, из-за войны в таких местах хорошего кофе не бывает.

— Я привыкла к плохому кофе, — сказала она.

Воцарилось молчание. Я не знала, с чего начать. Я не была готова спросить, что она делает в Торонто. Где она была все это время? — спросила я. Чем занималась?

— Сначала жила в Авалоне, — ответила она.

— Но он же закрыт! — Дом не открывали всю войну. Мы не были там несколько лет. — Как ты туда проникла?

— Ну, знаешь, мы всегда попадали, куда нам хотелось.

Я подумала об угольном лотке, о непрочном замке на двери погреба. Но все это давно починили.

— Разбила окно?

— Да зачем? У Рини остался ключ. Только никому не говори.

— Но там же нельзя топить. Наверное, холод собачий, — сказала я.

— Да, не жарко, — ответила Лора. — Зато много мышей. Принесли кофе. Он пахнул подгоревшими корками тостов и жареным цикорием — неудивительно, в него все это и кладут.

— Хочешь пирожное или ещё что-нибудь? — спросила я. — Здесь неплохо пекут. — Лора была такая худая — я подумала, пирожное не повредит.

— Нет, спасибо.

— Так чем же ты занималась?

— Потом мне исполнился двадцать один, я получила немного денег — тех, папиных. И поехала в Галифакс.

— В Галифакс? Почему в Галифакс?

— Туда приходят пароходы.

Я потеряла нить. Была какая-то причина, как всегда у Лоры, но я боялась её услышать.

— Но что ты делала?

— Разное, — ответила она. — Старалась быть полезной. — И ничего больше не прибавила. Наверное, опять благотворительная столовая или что-нибудь в этом духе. Уборка туалетов в больнице, такого рода занятия. — Ты не получала моих писем? Из «Белла-Виста»? Рини говорила, что нет.

— Нет, — сказала я. — Ни одного.

— Думаю, они их украли. И не разрешали звонить и меня навещать?

— Они говорили, это тебе навредит. Она коротко рассмеялась.

— Это навредило бы тебе, — сказала она. — Тебе не стоит жить в этом доме. Не стоит жить с ним. Он злодей.

— Я знаю, ты всегда так думала, но что мне сделать? Развода он не даст. А денег у меня нет.

— Это не оправдание.

— Возможно, для тебя. У тебя папины деньги, а у меня нет ничего. А как же Эйми?

— Ты можешь её взять с собой.

— Легко сказать. Может, она и не захочет. Она, между прочим, довольно сильно к Ричарду привязана.

— С чего это? — спросила Лора.

— Он её захваливает. Подарки дарит.

— Я тебе писала из Галифакса. — Лора сменила тему.

— Этих писем я тоже не получала.

— Думаю, Ричард читает твою почту, — сказала Лора.

— Я тоже так думаю.

Разговор принял неожиданный оборот. Я предполагала, что буду утешать Лору, сочувствовать, выслушивать печальную историю, а меня поучают. Как легко мы вернулись к прежним ролям.

— Что он про меня рассказывал? — спросила вдруг Лора. — О том, почему меня туда отправили?

Ну вот и приехали. Вот он, камень преткновения: либо Лора сошла с ума, либо Ричард лгал. Я не верила ни тому, ни другому.