Слепой странник - [67]
— Что это? — Дженкинс недоверчиво принюхался к содержимому стакана.
— Успокоительное, — охотно пояснила Си-А. — Вы чересчур взвинчены, вам необходимо расслабиться и отдохнуть. Подумайте, ведь вы практически развалились до атомарного состояния, а мы вас собирали заново…
— Я?! Развалился?!! — руки Дженкинса затряслись, и стаканчик упал на пол. Обшивка корабля тут же поглотила его в свои недра, а на панели управления моментально возник новый.
Но пилоту было уже не до успокоительного.
— Я был рассеян по пространству в виде атомов! О Боже! Я этого не перенесу!
— Уже перенесли, — тактично напомнила ему Си-А. — Чего ж теперь переживать задним числом? Выпейте, — стаканчик подвинулся ближе к Дженкинсу. — Вам станет легче.
Мужчина механическим движением взял стакан, поднёс к губам… Его руку теперь можно было очень хорошо разглядеть. Ожога на ней не было.
«Что это значит? — мысленно обратился Марков к Си-А. — Ведь он не просто биологический клон, созданный из соматической клетки. После процедуры отзеркаливания Узора он должен быть полностью идентичен Дженкинсу из альтернативной реальности со всей сохранённой информацией в Магических Линиях! Я не прав?»
«Ты прав, безусловно. Сама не знаю, почему так вышло? — удивлённо пробормотала Си-А. — Узор запоминает информацию абсолютно о каждом событии, происшедшим с живым существом, даже о самом незначительном. Другое дело, некоторые воспоминания могут оказаться заблокированными, и сознание их не способно воспринять, но… Такое впечатление, что в данном случае Лори приняла на себя информацию о повреждении кожного покрова пилота. На ней это отразилось, а на нём нет. Либо это ещё один закон, на который намекали в Священных Свитках: в той реальности пострадал пилот, а Вайссе осталась невредима, а этой же всё должно быть наоборот».
«Си-А, — серьёзно заговорил спасатель, — я понятия не имею, что происходит, но когда этот дубль Дженкинса отправится домой, я бы хотел, чтобы ты осмотрела Лори внимательнее. Я боюсь за неё».
«Хорошо, Попутчик. Обещаю, я попытаюсь выяснить, не опасно ли для неё случившееся».
«Очередной успех! Сенсация! Как и было обещано, последний член экипажа „Астры“ вернулся домой невредимым ещё до конца сентября. Супруги Марковы теперь могут не беспокоиться: их жизнь обеспечена до глубокой старости. Парижским центром по исследованию космоса за спасение каждого члена экипажа была назначена внушительная сумма — двадцать тысяч интерно[12], но с условием, что вернутся все до единого человека. Почти никто не верил в осуществление заявленного господином Марковым и госпожой Вайссе. Однако факт остаётся фактом: спасены все семеро, следовательно, Парижскому центру придётся выложить спасателям обещанную сумму. Слово надо держать!»
— По всем каналам одно и то же, — Марков зевнул и выключил монитор. — Прямо-таки надоедать стало! Всё, завтра утром улетаем в Грецию или на Кипр. У меня эти хвалебные песни уже поперёк горла стоят.
— Думаешь, там нас оставят в покое? — с шутливой интонацией откликнулась на его реплики Лори из-за двери ванной комнаты.
— Боюсь, что нет! — в тон ей ответил спасатель.
— Я тоже так думаю, — вытирая мокрые волосы полотенцем, она приблизилась к зеркалу и застыла от ужаса на месте.
«Нет… Не может быть!» — ей показалось, что это чья-то злая насмешка, однако увиденное было правдой. На её висках появились первые серебристые пряди. Лори уронила полотенце на пол и медленно вернулась в комнату.
«Надо сделать вид, будто ничего не происходит», — мелькнуло в сознании.
Долго ли можно скрывать истину от того, кто с лёгкостью читает твои мысли? Не более минуты, как выяснилось.
— Ты чем-то обеспокоена, любимая?
— Нет, всё в порядке!
— Что это? — Марков отвёл её руку в сторону и дотронулся до волос девушки, ещё вчера чёрных, как смоль.
Теперь в них белели тонкие ниточки седины.
— Процесс необратим, Попутчик, прости. Я ничего не могу сделать для неё.
Никогда в жизни Марков не ощущал столь остро свою беспомощность.
— Когда это началось? — задыхаясь от душивших его слёз, спрашивал спасатель.
— По всей видимости, после того, как она вытащила Дженкинса…
— Но ты уверяла, что путешествия в альтернативную реальность для Лори безопасны! — в отчаянии воскликнул Марков. — Выходит, ты ошиблась?
— Я не предполагала, что она встретит кого-то, чей Узор затронет её настолько сильно! Попутчик, прости!
— Неужели совсем ничего нельзя исправить?
Молчание.
— Си-А, это несправедливо. Я не хочу её терять!
— Ты же знаешь, будь это в моих силах, я бы всё сделала, лишь бы вы двое были счастливы!
Он не хотел быть жестоким. Он понимал, что Дарисса, его Дарисса страдает сейчас не меньше его самого, однако помимо воли с его губ слетел безжалостный возглас:
— Спасибо! Ты уже сделала!
У Си-А вырвался сдавленный стон… или всхлип.
— Прошу, не говори больше ничего. Я этого не вынесу!
Марков повернулся и, плотно сжав губы, вышел из корабля.
— Я скоро умру, да?
Этот вопрос вонзился ему, будто нож в сердце.
— Любимая, не надо, — он поймал её ладонь и прижал к губам.
Он не мог плакать. Ещё не хватало ей видеть его слёзы! Та-лоо старели так же, как люди: появлялись морщины, седина, но никому ещё не доводилось наблюдать этот процесс, ускоренный раз в тысячу, а, может, и больше.
На что способен человек, чтобы победить в смертельной схватке за жизнь? На умышленное убийство. Неизбежный спутник этого – мечта об убийстве идеальном, о тихом торжестве безнаказанности. Но потенциальный убийца напрасно полагает, что сокровенная нить управления реальностью находится в его власти. И тогда – то ли Судьба смеется над ним, то ли Провидение оберегает от необратимого падения…
В тихом дачном поселке в далеком 1961 году юноша по имени Илья, мечтающий стать художником, становится свидетелем странных и страшных событий. Случайна ли череда нелепых смертей, преследующих ничем не примечательную семью советских служащих? В наши дни известный художник, вернувшийся из эмиграции, пишет в том же доме воспоминания. Но вскоре он замечает, что вокруг происходят необъяснимые события… Как они связаны с тем, что случилось более полувека назад? Понесет ли злоумышленник наказание за свои старые и новые преступления? Автор определяет жанр романа как «философский триллер», поднимая проблемы нравственного начала человека, религиозного чувства и богоискательства, а также воспитания детей и молодежи.Книга предназначена только для взрослых читателей.
В недалеком будущем на земле бушует новая эпидемия чумы. Несколько человек находят бункер времен Второй мировой войны в Подмосковном лесу и спускаются туда, не желая попасть в официальный карантин. Гаджеты скоро перестают работать, исчезает электричество, подходят к концу запасы еды. Что делать, чтобы не пасть духом, сохранить человеческий облик? Конечно, рассказывать интересные истории, как это делали герои Боккаччо семьсот лет назад…
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.