Слепой случай - [16]

Эйлис очнулась, почувствовав внезапно наползшую на нее тень. Она обернулась.

— Марк! — Она хотела было вскочить, но голая нога Марка пригвоздила ее к земле, легонько нажав ей между лопаток.

— На вашем месте я не стал бы делать резких движений, — сказал Марк, проводя большим пальцем ноги вдоль ее спины, — ведь это все же не Французская Ривьера.

Эйлис покраснела как рак, вспомнив, что, собираясь выровнять загар, она освободилась от лифчика. Она торопливо попыталась справиться с застежкой.

— Помочь? — весело предложил Марк.

— Нет. — Найдя наконец крохотный крючочек, Эйлис смогла сесть. Как это он нашел ее пляж?

— Я подумал, что вы, наверное, проголодались...

Расстелив свое полотенце рядом с простыней Эйлис, Марк поставил на импровизированный стол пакет.

Эйлис поспешно надела солнечные очки. Скрывшись за темными стеклами, она могла наблюдать за Марком, смотреть, как он раскладывает провизию, устраивая маленький пикник. Высокий, длинноногий, мускулистый, атлетически сложенный, он не имел ни унции лишнего веса. На груди его, спускаясь ниже пояса, курчавилась поросль темных волос. Эйлис вспомнила их вчерашний поцелуй, и щеки ее опять вспыхнули.

— Вот, пожалуйста, — с ободряющей улыбкой Марк протянул ей сандвич. — И самый популярный американский напиток на свете — ваша любимая кока-кола, — добавил он, передавая Эйлис обжигающе-ледяную банку.

— Спасибо. Я действительно умирала от голода, но лень было подниматься и проделывать весь этот путь.

Эйлис дернула за жестяное колечко, открывая банку, и на ноги ей брызнула пена.

— В следующий раз не взбалтывайте ее, — шутливо упрекнула она, вытирая бумажной салфеткой мокрое колено. Неловкость первых минут прошла, и к Эйлис вернулось ее всегдашнее самообладание.

— Хорошо. Будет сделано, ваше высочество. — Сидевший по-турецки Марк склонился в полупоклоне. Дорогие солнечные очки от Картье скрывали его взгляд, и он мог, не таясь, разглядывать ее выпиравшие из купальника груди. Под тонкой материей четко выделялись тугие соски. Нехотя он отвел взгляд от этих нежных округлостей и спросил:

— Как это вы отыскали дорогу сюда?

Эйлис сказала, что тропу сюда она проложила сама, попросив в реквизите лопату. Марк ей не поверил:

— Вы, конечно, шутите?

— Ни в малейшей степени. Я действительно сделала ее собственными руками. Сдвинуть некоторые камни я, конечно, не могла, тогда приходилось пускаться в обход. — Взяв пакетик с чипсами, Эйлис надорвала его зубами: — Хотите?

— Нет. — Прикончив сандвич, Марк с наслаждением вытянулся на полотенце. Потом, опершись на локоть, лег на бок и стал пощипывать виноград, любуясь Эйлис.

— Давайте повторим ваш текст. Я хочу послушать, как вы его произносите. Начинайте.

Из засыпанной песком сумки Эйлис неохотно достала сценарий и передала его Марку.

— Первая реплика там, где скрепка.

Эйлис, отвернувшись, вновь стала смотреть на море. «Ей и невдомек, — думал Марк, — как она прелестна сейчас, как очарователен ее решительно вздернутый носик, который она так смешно морщит, когда задумывается». И опять у него возникло неодолимое искушение поцеловать Эйлис. Но не следует торопить события, если он не хочет разом все потерять.

— Превосходно! — воскликнул Марк, когда Эйлис произнесла весь текст.

Эйлис повернулась к нему, и Марк медленно снял с нее солнечные очки. Сам он глядел на нее поверх очков.

— А сейчас попробуйте вложить в это побольше чувства.

— Хорошо, попробую, — тихонько пробормотала Эйлис. Произносить слова любви перед Марком ей будет нелегко. Что ж, возможно, в будущем это поможет ей вынести муку перед камерой.

Эйлис повторила текст, стараясь вложить в него побольше чувства, и ей стало не до Марка. Опять вернулась боль, которую заставил испытать Пол, и боль эта снова помогла ей воплотиться в ее персонаж.

— Здорово, — заключил Марк, когда она кончила сцену, и, увидев стекавшую по щеке Эйлис слезу, стер ее пальцем. — Приберегите это для съемок, — сказал он, надеясь шуткой приободрить ее и прогнать смущение.

Тыльной стороной руки Эйлис вытерла слезы. Мужественность Марка, его решительность и целеустремленность притягивали ее к нему как магнитом. Смахнув с глаз последнюю непрошеную слезу, она различила перед собой выплывшее из прошлого лицо — лицо Пола, и вновь это прошлое схлестнулось с настоящим, и, как всегда, прошлое победило. «Не давай обвести себя вокруг пальца», — напомнила она себе.

— Искупаемся? — И, не дожидаясь его ответа, она вскочила и помчалась к воде.

Марк побежал за ней. На белый песок тихонько накатывали волны — сапфирово-синие, искрящиеся на солнце.

— Холодно, да? — он увидел, что золотистое тело Эйлис покрылось гусиной кожей.

— Не очень.

— Лгунья! — засмеялся он, вступив в пену прибоя. — Воздух прогрелся, а вода ледяная.

— Давайте наперегонки вон до той скалы! — азартно воскликнула Эйлис, указывая на самый большой камень в целой россыпи у входа в бухту. И нырнула в обжигающе холодные волны.

Дыхание тут же перехватило, занялось сердце. Эйлис изо всех сил заработала руками и ногами, чтобы разогнать кровь, согреться. Она понятия не имела, что скажет ему или что сделает, когда они вылезут на сушу. Лучше всего было бы вернуться, но сейчас уже поздно. Она коснулась рукой камня, отдуваясь и отводя назад мокрые волосы.