Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла] - [139]

— Об этом я и думал, — сказал коренастый, — Обычно не люблю таких накруток, но я пораскинул мозгами и решил, что коли этот товар и впрямь хорош, то он и стоит таких денег. А то что-то в последнее время со стволами стало совсем хреново, сам знаешь. Сплошная наколка. Вот паренек мне тут рассказывал: он одному черномазому стал толковать про склад, на который он глаз положил. Понимаешь, встретил он его у бюро по найму — просто искал кого-нибудь, кто мог бы посидеть в тачке, не вызывая ни у кого подозрений. Наликом — сотня, просто посидеть в тачке, и «штука», коли они возьмут то, на что надеялись. Дело было верняк, по его словам, видаки, швейные машинки, стереомагнитолы — все в таком духе. Шикарный товар, который можно было быстро толкнуть. И вот, значит, он этому черномазому и говорит, что ему бы надо разжиться «пушкой», а тот отвечает: ладно, я знаю, где достать классную штучку.

Короче, взяли они в дело этого негра и уже собираются загружаться в фургон, как тот парень спрашивает у негра: «Да, кстати, а ствол-то у тебя есть?» Черномазый отвечает: «Да-да, конечно», открывает пакет — и что же там у него? Здоровенный немецкий маузер, автоматический — помнишь, у них еще такая деревянная кобура, которую можно приладить к рукоятке и использовать как ружье. Шикарная вещь. Ну, ребята все просто отпали. И вот, значит, едут они — «линнвэй», кажется, у них был. А парень-то и спрашивает негра: пушка твоя хоть заряжена? А этот дурень говорит: нет, мол, я его здесь буду заряжать. Достает он обойму, загоняет ее, и тут вся эта гребаная обойма разряжается уж не знаю каким образом — та-да-да! Град девятимиллиметровых пуль все стены изрешетил — народ из этого фургона чуть не в окошки выскочил. Само собой пришлось дело отменить и избавляться от испорченной тачки. Никого не задело — и то хорошо. А на следующий день парень мой пошел опять к этому складу — посмотреть, что и как, и видит: там уже понаехали на грузовиках мелкооптовые продавцы. Первый раз в жизни, говорит, со мной вышла такая наколка. И знаешь, говорит, что у них теперь на этом складе? Одеяла! Сотни, тысячи сраных одеял! А я, говорит, мог взять аппаратуры на миллион «зеленых», если бы не этот мудель-негр со своим маузером. Никогда, говорит, не доверяй черномазым. Никогда — понял? Они тебя обязательно наколют.

— Не люблю автоматические стволы, — сказал второй, — Был у меня такой однажды, достал я его и только направил на одного — слава те, Господи, что он отпрыгнул в сторону. Потом я думаю: ну, если уж я его достал, дай-ка я проверю, что у него в патроннике. Смотрю: пусто! С этими штучками никогда не знаешь, что они учудят. Ведь если бы тот парень на меня попер, я бы и стоял, как дурак, нажимал бы на крючок, да все вхолостую — он бы мне башку снес. А то ведь просто времени нет проверять его, когда тебе нужно палить, да я и не встречал что-то никого, кто бы постоянно пользовался автоматическим и не оказался бы с ним рано или поздно в жопе. Из-за того, что эта дура даст осечку или заклинит как раз в тот момент, когда надо, чтобы она стреляла. Нет, я предпочитаю обычный револьвер.

— Значит, я достал то, что тебе нужно, — сказал коренастый. — Восемь штук. Пять «Смитов», «кольт-питон» и два «раджера». «Магнумы» сорок первого калибра. Эти «магнумы» — прямо гаубицы, так что мне нужна твоя помощь. Дуло у него, как Самнеровский туннель. С такой штуковиной ты мог бы взять банк в одиночку.

— А что «смиты»? — спросил второй, — Надеюсь, «тридцать восьмые»? Не уверен, что смогу достать патроны сорок первого калибра.

— Три — тридцать восьмого, — ответил коренастый. — Два — триста пятьдесят седьмого, но это не важно. Слушай, если тебе нужны патроны, я могу достать.

— Не надо, для «тридцать восьмых» у меня все есть, — похвастал второй, — Если сумеешь достать немного патронов для триста пятьдесят седьмого и сорок первого калибра, скажу спасибо. И во сколько мне это все встанет?

— Обычная ставка, — сказал коренастый, — Полторы штуки за «пушки» — за все сразу, как договаривались. Вместе с патронами — учитывая, что ты мой давний клиент и все такое.

— Тысяча двести. Это будет по-честному.

— Лады. Так… Но тебя ведь интересует и остальной заказ? То есть еще десять по меньшей мере. Они будут в начале следующей недели. И кроме того, ты говорил, что тебе надо порядка тридцати, и по моим расчетам, они приедут еще до конца месяца.

— Ну, конечно. Я возьму все, что ты достанешь. В понедельник нам понадобятся, по крайней мере, пять, может, и больше, если Артур решит подключить еще кого-нибудь для страховки. А я бы хотел иметь два про запас — в тачке, понимаешь? Так что, если на деле придется палить из одной «пушки», можно потом убрать отпечатки и выбросить одну «пушку» в реку, а другая останется в кармане. Короче, если все пойдет удачно, мы, наверное, утопим все те восемь, которые ты мне принесешь в понедельник вечером, то есть следующий комплект мне понадобится очень быстро.

— Ну у меня же есть в запасе неделя, — сказал коренастый.

— Слушай, — сказал второй, — если мне удастся держать Артура в узде, у тебя, возможно, будет в запасе целый год. Этот идиот ни за что не согласится выбрасывать «пушки». Он их любит. Он испытывает к ним страстную привязанность. Уж не знаю, сколько раз я ему втолковывал: избавься ты от этого ствола, а он мне: «Нет, я заплатил за этот пистолет сто „зеленых“ — не знаю, сколько на самом деле, — а еще ни разу из него не выстрелил. Нет смысла выбрасывать!» А через три дня после дела в Лоуэлле его вяжут, с ним его «пушка», и им даже не надо доказывать, что он участвовал в лоуэлльском налете. Ему с ходу дают «трояк» за «ношение без разрешения». А потом хохочут ему в рожу. Он такой упрямый, каких я еще не встречал. Но, думаю, эта посадка его хоть чему-то научила. Он уже отбарабанил сколько… двадцать месяцев за «пушку», которая стоила ему каких-то сто «зеленых». Он, значит, сэкономил по пятерке в месяц. Ты за пятерку в месяц можешь сидеть дома при полной иллюминации, а Артур пыхтит в тюряге. Смешно! Но ты говоришь, я могу рассчитывать на эти тридцать стволов к Рождеству? Тогда давай, принимайся за работу.