Слепой против маньяка - [7]

Вымыв голову шампунем, Синеглазов вытерся и причесался. Вся кровь из тела девочки уже ушла.

Затем тело было расчленено на куски, каждый кусок тщательно вымыт. В коридоре, рядом с ванной, Синеглазов расстелил целлофан и принялся паковать в него то, что еще недавно было гимназисткой, то, что еще недавно смеялось, двигалось, то, что хотело жить. Синеглазов, как мясник, взвешивал в руках каждый кусок обескровленной плоти, тщательно заворачивал его в целлофан и завязывал бечевки аккуратными бантиками.

Затем он поднял голову девочки за волосы и посмотрел в пустые глазницы.

– Ну что, крошка, побалдела? Тебе понравилось с дядей? – спокойно сказал мужчина, завязывая крепкий узел на целлофановом мешке.

Когда все было упаковано и разложено, Синеглазов занялся уборкой. К шести часам утра все было закончено. Ванная и вся квартира сияли чистотой. Вещи Кати Фроловой он сложил в отдельный мешок, а вот серебряный крестик на витой цепочке почему-то оставил себе. Цепочку он не расстегивал. Он снял крестик, когда отделил голову от туловища.

Затем он вновь принял душ, смыв с себя пот и возбуждение, тщательно высушил голову феном и аккуратно расчесал свои седеющие волосы. Он хотел побриться, но передумал. Вместо этого он взял флакон дорогого дезодоранта, побрызгал им ванную и себя.

Теперь Григорий Синеглазов выглядел помолодевшим и отдохнувшим, словно он только что вернулся с удачного уик-энда. Оставалось еще одно дело – избавиться от останков Кати Фроловой. Но технология была отработана до мельчайших деталей.

Существовал один канализационный люк во дворах вечно ремонтирующегося квартала. Синеглазов знал, что этот люк, кроме него, никто открывать не будет.

Туда он отправлял головы своих жертв. А вот остальные части, по которым нельзя было опознать убитых, он разбрасывал по мусорным контейнерам. Это он делал для того, чтобы о преступлении стало известно.

На этот раз он не надел свое шикарное кашемировое пальто. Он облачился в джинсы и джинсовую куртку, накинул ветровку с капюшоном, разложил целлофановые мешки по спортивным сумкам, застегнул молнии И спустился к машине.

Внизу он встретил соседку. Та прогуливала во дворе своего спаниеля.

Собака тут же подбежала к сумкам и, обнюхав, принялась тявкать.

– Фу, Тим, фу! – закричала хозяйка.

– Да ничего страшного, – махнул рукой Синеглазов, – я тут мясо для шашлыков везу, так он и радуется. Нельзя тебе, Тим, нельзя! – сказал Синеглазов, помня о том, что спаниеля мучат глисты.

– А вы никак за город собрались? – осведомилась соседка.

– Да, вот договорились с друзьями встретиться… Надо же хоть когда-нибудь отдыхать!

– Ну, удачного вам отдыха, – сказала соседка, взглянув на серое осеннее небо. – Это ничего, что дождь, – поймал ее взгляд Григорий Синеглазов, – там есть навес, а под крышей не капает.

Женщина согласно закивала головой и раскрыла над собой зонт.

Синеглазов загрузил сумки в багажник, нагнулся к спаниелю и потрепал его за длинные мохнатые уши.

– Хороший пес, умный. Ты, Тим, поправляйся, не расстраивай хозяйку, она у тебя хорошая.

Соседка улыбнулась доброму слову. Тим сердито заворчал и попятился.

Глава 2

– Да вы закуривайте, не стесняйтесь, – предложил человек, сидевший за привинченным к полу столом, и положил перед Глебом Сиверовым пачку дорогих американских сигарет.

– Вы даже знаете, что я курю? – улыбнулся Глеб. Бесцветные глаза незнакомца смерили его, как сперва показалось Сиверову, безразличным взглядом.

– Я знаю о вас очень многое.

«Интересно, знает ли он мое настоящее имя? – подумал Сиверов и взял сигарету. – Да, он, несомненно, из ФСБ. Пусть спрашивает, помогать я ему не собираюсь. Посмотрим, так ли много он знает, как говорит».

– Ну что ж, рассказывайте, – улыбнулся чин из ФСБ и, явно демонстрируя свое превосходство в данной ситуации, подошел к окну и поднял раму. Свежий морской ветер ворвался в каюту.

«Наверняка он здесь не один, – подумал Сиверов, – иначе бы не стал поворачиваться ко мне спиной».

– А собственно, о чем вам рассказывать?

– Ну как же, дел наворотили вы немало.

– Не понимаю…

– Признаюсь, впервые мне приходится встречаться с таким человеком, как вы, у меня не хватит пальцев на двух руках, чтобы пересчитать все ваши жертвы.

Глеб пожал плечами и продолжал курить.

– Ах, да, – спохватился чин из ФСБ, – я забыл представиться: полковник Студинский Владимир Анатольевич.

За этим последовала пауза, явно предполагавшая то, что представится Глеб Сиверов. Но Глеб схитрил:

– Мое имя, надеюсь, вам известно.

– Неужели вы считаете меня таким идиотом? – искренне рассмеялся полковник Студинский, возвращаясь к столу и пряча сигареты.

– Так вы и впрямь не знаете моего имени?

– Я хотел бы услышать его от вас.

– Я не настроен сейчас беседовать с вами.

Полковник пожал плечами.

– Хорошо. Я оставлю вас минут на пять, и когда вернусь, мы продолжим разговор.

Владимир Студинский поднялся, вышел на палубу, и Глеб услышал, как ключ поворачивается в замке.

И только теперь Сиверов почувствовал, как он устал за последние дни. И даже пожалел, что сейчас рядом с ним нет полковника Студинского. Смертельную усталость нельзя победить бездельем. Только крайнее напряжение нервов может вывести человека из тупика.