Слепая Вера - [16]

Иногда она целый день держала в руках какой-нибудь кусок, пытаясь запомнить его. Поначалу это мало помогало, но прошло еще несколько дней — и Вера, к своему удивлению, поняла, что может спокойно различать породы. Это стало так же легко, как отличить на ощупь кусок дерева от куска железа или камня.

Иагон радовался. Он смотрел на серьезную внучку, которая перебирала разложенные перед ней травы и камешки. Он наблюдал, как она прикасается к образцам кончиками пальцев, останавливается, втягивает едва уловимо воздух, а потом трогает что-то другое. Иагон никогда раньше не мог подумать, что его внучка после случившейся с ней беды не только не сломается, но и покажет скрытый в ней несгибаемый стержень. Иногда Иагон сомневался, что у него получилось бы лучше справиться с чем-то подобным.

Кроме всего прочего, он стал замечать, что понимание Давьерры улучшилось. Да, она всегда назубок знала доступные их семье рецепты пилюль. Могла ночью, проснувшись, рассказать о тех или иных свойствах многочисленных трав и минералов. Знала и умела подготавливать различные ингредиенты. Спокойно управляла своей силой. Но при этом в ней чего-то словно не хватало. Иагон считал, что у нее не было глубокого понимания алхимии. Грубо говоря, к его великому огорчению, его любимая внучка была обделена талантом.

Да, любой алхимик может изготовить пилюлю, строго следуя рецепту. Но только талантливый алхимик может сделать из этой пилюли настоящий шедевр.

В чем разница?

Все просто. Когда у алхимика есть глубокое понимание, он может соединить элементы намного прочнее, убрав все лишнее, мешающее, буквально слив все воедино. Чем выше талант алхимика и его ранг, тем качественнее выходят у него пилюли.

Без таланта, без понимания процессов алхимик мог рассчитывать максимум на третий ранг. Выше ему не суждено было подняться. Сам Иагон смог добраться до шестого ранга. В их королевстве это считалось очень хорошим результатом. Увы, подняться до восьмого и тем более девятого ранга ему не суждено. Иагону просто не хватает для этого силы. Он знает, понимает, что нужно делать, но продвинуться дальше не может.

До этого момента он считал, что третий ранг — потолок для Давьерры. Ему было обидно за нее, ведь он знал, сколько времени внучка тратит на заучивание материала. Жаль, что это не могло компенсировать все остальное.

Но сейчас все явно изменилось. Иногда ему казалось, что она «видит» травы и прочее глубже, чем он сам, понимает их лучше. И это радовало Иагона. Ведь раз так, значит, у нее есть шанс создать идеальную основу для любой пилюли. Хватило бы только силы.

Подумав об этом, Иагон поморщился. К сожалению, преодолеть эту преграду силой воли нельзя. У каждого человека есть свой потенциал. Когда он достигает своего пика, дальше подняться ему не помогут никакие техники или волшебные пилюли.

До трагедии Иагон не видел во внучке никакого потенциала. Она была обделена талантом и силой. Могла стать простым заурядным алхимиком, делающим препараты для низкоранговых воинов. Это был ее потолок.

Но после того как она ослепла, в ней словно что-то открылось. Будто до этого момента внутри нее существовал барьер, не дающий проявиться ее настоящей силе.

Стоя возле алхимического котла и наблюдая за внучкой, Иагон с замиранием сердца понял, что не видит предела ее потенциалу. Он внезапно осознал, что ее понимание действительно намного лучше, чем его. А это значит, что Давьерра сможет подняться до восьмого ранга. Хватило бы только силы.

— Расскажи мне, как ты их отличаешь, — попросил Иагон, а потом подхватил стул и, поставив его напротив внучки, сел, продолжая наблюдать за ней.

Давьерра подняла голову и «взглянула» на него, в который раз удивив его тем, насколько точно ей удается направить безжизненный взгляд. Если бы не молочно-белые глаза, никто и не понял бы, что она слепа. Все это одновременно и радовало, и огорчало Иагона. Радовало потому, что внучка не отчаялась, а начала воспринимать мир через иные органы чувств. И, судя по всему, получается это у нее просто отлично. А огорчало из-за того, что она вынуждена проходить через нечто подобное. К тому же он подозревал, что все это требует от нее сильнейшей концентрации и внимательности.

— Они разные, — сказала Вера. — На самом деле, травы очень легко отличить. Главное, запомнить с самого начала, как различные растения пахнут и воспринимаются на ощупь, и все. Разве ты, деда, можешь перепутать запах столетней полыни и яблоневых цветов?

Иагон чуть задумался. Он вспомнил, насколько горьким ощущался запах полыни и как освежали яблоневые цветы. Если запомнить, какой запах к какому растению относится, то перепутать их невозможно.

— Нет, — ответил он.

— Видишь, — Вера едва уловимо улыбнулась, а потом подхватила со столика растение, имеющее толстые мохнатые листья. — К тому же они все разные на ощупь. У одних мягкие листья, у других они по-особому расположены, у третьих колючки возле самого цветка. Ошибиться на самом деле очень сложно.

— А минералы? Разве их можно просто так различить, не видя?

Иагон оглядел ряд выложенных камней. Ничего слишком ценного он пока Давьерре не давал, поэтому на столе лежали только самые простые минералы: розовый и белый кварц, темный гранат и все виды яшмы*. Этот камень имел больше всего разновидностей. И даже Иагон не знал их все. В данный момент на столе лежала сургучная, черепашья, песочная, леопардовая и зеленая яшма.