Следы ведут в пески Аравии - [78]

Темная ночь, скрывая от посторонних глаз, поначалу приносила умиротворение и уверенность в себе. Он, разумеется, понимал, что это самообман. Ночью любая опасность возрастала, и его спокойствие было не более чем инстинктом страуса, прячущего голову в песок. И тем не менее дневное напряжение спадало, реальный мир становился иллюзорным, далекие звуки казались призрачными.

Зеетцен всегда любил смотреть на небо. А после приобщения к астрономии в обсерватории на Зееберге особенно. В Сирии он часто наблюдал метеориты, иногда очень яркие; они пересекали небо, оставляя огненные хвосты. Каждый раз это волновало, его, будило фантазию. он вглядывался в далекие глубины неведомых галактик, и ему казалось, что россыпи звезд с презрением взирают на этот крошечный комочек, летящий в пространстве и называемый Землею. И насколько же маленьким казался он себе, как ничтожны были его заботы, его желания! Его охватывал страх, и он зажимал руками уши, чтобы не услышать собственного крика, если не сумеет сдержать его. Когда же нервы успокаивались, он, приткнувшись к какому-нибудь камню, погружался в полудрему. И наступали сны. В них уже не было кроваво-красных бедуинов, тихой гладью стелилось море, синее, безмятежное. А утром, когда он открывал глаза, перед ним возникал все тот же надоевший пейзаж. Потухшие вулканы, пористая блестящая лава, застывшая черными и багряными потоками, потрескавшаяся, зловещая. Так легко поверить, что под ней погребены библейские города Содом и Гоморра. Землетрясения, извержения вулканов, ураганы были бичом этих плоскогорий с древних времен — в царствование и царя Ирода, и императора Юстиниана. Только люди раньше не могли найти им научного объяснения и, описывая гибель городов, ссылались на волю "божественной силы", наказавшей ханаанеев за развращенность нравов. Вокруг много соляных образований естественного происхождения. Предание гласит, что один из соляных столбов, у самого берега Мертвого моря, и есть тот самый, в который была обращена жена Лота, когда она оглянулась на горящие города. Люди часто помещают свои вымыслы в достоверную обстановку, но природа сама выявляет и раскрывает тайны человеческой фантазии.

Зеетцен обогнул Мертвое море далеко по восточной стороне и вышел к городу Эль-Караку, что на юго-востоке от Иерусалима. Если проследить путь Зеетцена по карте, то он окажется не так уж длинен — сегодня турист способен проехать его на машине за несколько часов. Но если учесть, что этот путь пройден в одиночестве и пешком и не по прямой, а с ежечасными отклонениями на восток и на запад, если знать, что опасности подстерегали его каждую минуту, если, несмотря ни на что, здесь было сделано немало научных открытий, то станет понятным, почему именно этот маршрут Зеетцена вызвал особенное восхищение ученых Европы.

Эль-Карак затерян меж скал, на которых громоздятся остатки замков крестоносцев. В нем всего 120 мусульманских семей да 70 христианских. Живут оседло, покидая городок лишь для выпаса скота — овец, коз, ослов. У каждого мужчины ружье и длинный кинжал дамасской стали. Зеетцен с удовольствием отдохнул здесь несколько дней. Гостеприимные хозяева кормили его местным блюдом — чечевичной похлебкой, заправленной пшеничной мукой и политой растительным маслом.

2 апреля Зеетцен вышел из Эль-Карака, с трудом перебрался через крутые склоны Гхор-эс-Сафия и, обойдя Мертвое море с юга, вышел к его западному берегу. По пути к Иерусалиму он миновал селение Бир-эс-Себа[27], а затем остановился в Хевроне — одном из древнейших поселений в Палестине. По-арабски оно называется Эль-Халиль, что означает "друг" — имеется в виду "друг бога". Им арабы считали Авраама, якобы похороненного здесь вместе со своей женой Саррой, сыном Исааком и внуком Иаковом. Во всяком случае, в годы правления императора Юстиниана над одной из пещер была возведена церковь и было объявлено, что пещера скрывает останки именно этих прародителей еврейского народа. Церковь выстояла в веках, крестоносцы обновили и перестроили ее. Но арабы превратили ее в мечеть — харам — и строжайшим образом запретили в нее вход всем "неверным". А потом родилась иная версия: будто бы Авраам похоронен в роще Мамре, недалеко отсюда, где стоит древний дуб, под которым ему было предсказано рождение Исаака. Зеетцена эти религиозные изыскания не волновали, и он куда с большим интересом осмотрел остатки крепостных укреплений на горе.

Когда-то, в начале нашей эры, в Хевроне был крупнейший на этих землях рынок. Античные авторы писали о том, как во II веке, после восстания Бар Кохбы, император Адриан продал здесь в рабство тысячи иудеев, захваченных в плен Сейчас от прежнего торгового оживления города не осталось и следа.

Хозяин дома, в котором остановился Зеетцен, прослышал о намерении чужестранца после посещения Иерусалима идти дальше, через Синай в Египет, и вызвался послужить ему проводником. Однако человек этот не внушал Зеетцену доверия, и он резко отклонил его предложение.

Спустя несколько дней, 12 апреля 1806 года, Зеетцен прибыл в Иерусалим.

В каменном мешке Иерусалима

Зеетцен, так же как некогда Нибур, намеревался остановиться в одном из францисканских монастырей. Однако поначалу его даже не впустили туда. В рваной одежде, с длинной бородой он менее всего походил на цивилизованного европейца. Лишь после того как прокуратор монастыря Клементе Перес проверил его паспорт, Зеетцену выделили келью на все время его пребывания в Иерусалиме и даже снабдили по просьбе, заключавшейся в рекомендательном письме, 500 пиастрами. Правда, определенную сумму Зеетцен был вынужден тотчас же вернуть в монастырскую казну — этого требовал устав от христиан, впервые посещавших "Гроб господень".