Следы ведут в пески Аравии - [112]

Наспех приведя себя в порядок, Иоганн предстал перед обольстительной дамой. Для нее тоже было приятной неожиданностью встретить в этих диких местах красивого чернобородого швейцарца с восторженными глазами, загорелого, овеянного ветрами пустынь. Она тут же увела его в свою келью, рассказала о кораблекрушении, которое разорило ее по пути сюда, об Иерусалиме, где уже успела побывать, о Сипайском полуострове, о палестинском береге Средиземного моря. Он дивился ее зоркости, меткости ее определений, непредвзятости суждений. "Какой мужской ум! — думал он, слушая ее. — Как многое она умеет увидеть и точно оценить… Позор тем путешественникам, которые ездят по чужим странам с равнодушными, ничего не видящими глазами!"

Мы не знаем, что произошло между ними дальше, но, во всяком случае, когда спустя несколько дней они прощались, Иоганн смотрел на леди Эстер с восхищением и одновременно с легкой иронией. Она с царственным видом наблюдала, как ее свита готовилась к отбытию из монастыря.

— Итак, вы отказываетесь воспользоваться моим покровительством? — спросила она его, видимо завершая какой-то разговор.

— Мои коллеги в Лондоне расскажут вам, что одним покровительством меня купить трудно, — ответил он с улыбкой.

— Неужели отказываетесь?

В ее голосе звучало раздражение. Она похлопала своего коня по лоснящемуся боку и взялась за луку седла.

Пу, а если не покровительством, а… любовью? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.

— Я хочу быть любим только теми, кого люблю сам, — ответил он с невинным видом.

— Значит, меня вы…

Не закончив фразы, она быстро протянула ему руку, явно для поцелуя. Иоганн ограничился рукопожатием и с улыбкой сказал, кланяясь:

— Да сохранит вас Аллах милостивый, милосердный во веки веков!

Леди Степхоуп, едва сдерживая гнев, вскочила в седло.

— Надеюсь, вы еще услышите обо мне! — крикнула она и пришпорила коня.

Караваи тронулся, она не оглянулась ни разу. А он долго стоял, продолжая смотреть ей вслед, затем вдруг громко рассмеялся и пошел осматривать Назарет.

Треть населения города составляют христиане — православные, католики, марониты. Назарейцы мало похожи на других палестинцев. Иоганн решил, что они больше смахивают на египтян. Да и диалект у них совсем иной. "Наверно, так в Европе испанцы отличаются от итальянцев", — подумал он.

Основная достопримечательность Назарета — католический монастырь с церковью Благовещения. Говорят, после храма Воскресения в Иерусалиме это самая красивая церковь на Востоке. Паломникам в ней показывают камень, на котором якобы стоял архангел Гавриил, возвестивший деве Марии рождение ею мессии. За алтарем — подземный ход в пещеру, где она пряталась вместе с новорожденным Иисусом. Паломники отламывают от пещеры по камешку, и поэтому она все время разрастается и вширь и вглубь. Показали Буркгардту и еще одно "чудо". В церкви стоит прекрасная гранитная колонна; есть у нее и базис и капитель, а середины, самого ствола, нет, его разрушили сарацины в средние века, и капитель висит в воздухе, словно поддерживаемая невидимым магнитом. Зоркий Буркгардт рассмотрел, что она накрепко присоединена к потолку, и это развеселило его.

В церкви два великолепных органа — вот это действительно чудо. Буркгардт нежно потрогал клавиши.

Монахи чувствуют себя в Назарете независимо и разгуливают в своих длинных одеяниях даже вдали от монастырских стен. Оказалось, это имеет свою историю: когда-то французские войска под командованием генерала Клебера вели здесь бои, и даже сам генерал Бонапарт трапезничал в монастыре. После ухода французов из Сирии паша аль-Джаззар повелел убивать всех христиан подряд. Тогда английский консул Сидней Смит пригрозил паше, что, если он тронет хоть одного христианина, английская эскадра уничтожит порт Акко. После этого монахи чуть ли не причислили Смита к лику святых. "Его слово свято, как божье слово, оно никогда не обманет", — говорили они.

Тридцать лет назад, рассказывали Буркгардту, настоятель мо-пастыря Гардиан занимал пост судьи в Назарете. Он платил за это дань паше, сидевшему в Акко, и весь город ему подчинялся — и чиновники, и даже янычары. Он повсюду ходил с дубинкой и частенько расправлялся с непокорными прямо на месте, будь то турок или палестинец — все равно.

Знакомясь с историей и правами Назарета, Буркгардт не терял из виду своей основной цели — найти проводника для дальнейшего пути. В это время в город прибыли два мелких торговца из Эс-Салта, и, когда они возвращались домой, он примкнул к ним. По дороге на берегу Тивериадского озера он осмотрел развалины Капернаума, который, по Библии, был любимым городом Христа.

Эс-Салт — единственный крупный населенный пункт в районе Эль-Белка. В нем живут примерно 80 христианских семей и 400 мусульманских, живут хотя и в разных, точно обозначенных кварталах, но без конфликтов. Власть в городе принадлежит двум шейхам, обосновавшимся в крепости, что выставила свои пушки посреди Эс-Салта. Построил крепость предшественник аль-Джаззара — паша Дахир, даже провел туда трубы из городского источника. Этот источник снабжает хорошей водой не только сам Эс-Салт, но и долины, раскинувшиеся на 8—10 миль вокруг города. Жители занимаются в основном земледелием, немного ткачеством. Если торгуют, то лишь одеждой и утварью для бедуинов, а в урожайные годы — еще пшеницей и ячменем. У бедуинов горожане покупают павлиньи перья и за большие деньги перепродают в Дамаск. Вообще, здесь развита посредническая торговля с Дамаском, Назаретом, Наблусом и Иерусалимом. В городе хорошо растет виноград, обычно его сушат и затем отправляют в Иерусалим. На время пахоты или сбора урожая все население перебирается в долины, где живет в шатрах, подобно бедуинам.