Следы «Тигра». Фронтовые записки немецкого танкиста. 1944 - [56]

– Мост сейчас должен быть взорван, – снова произнес Хелман, словно отдавая приказ на взрыв.

Но ничего не произошло.

Двигаясь по мосту, ИС подходил все ближе к нам, круша своими широкими гусеницами изуродованные тела и обломки транспортных средств, порой задевая и также круша вертикальные детали собственно моста. За его кормой я заметил и другой ИС, также взбирающийся на полотно моста, – а за ним и целый ряд других ИС и СУ, активно старающихся занять свое место в очереди первых из тех, кому удалось форсировать переправу.

У «нашего» «Тигра» боезапас закончился, но другие германские бронетанковые силы на этом берегу реки с некоторым запозданием включились в борьбу, начав обстреливать боевые машины русских градом снарядов с красными и белыми трассерами. Первый ИС уже было достиг оконечности моста, уже нависая над нами; он разворачивался и вел огонь по всему, что только мог видеть, когда наши снаряды начали врезаться в его броню. Следом за ним по мосту двигались еще два ИС, явно намереваясь форсировать реку и стать острием ударного копья на нашей земле.

– Мост, – воззвал Хелман в окружающее пространство. – Взрывайте же мост!

И когда передовой ИС уже стал спускаться с моста по рампе, двигаясь прямо на нас, мост наконец взлетел на воздух.

Звук взрыва был неимоверно громким – мне не приходилось слышать ничего более громкого на протяжении всей войны, и на несколько секунд все и вся застыли на месте, за исключением уничтоженного моста.

Авиационные бомбы, заложенные в его устои, взорвались одна за другой с промежутками в доли секунды; волна взрыва прокатилась от нашего берега до берега, занятого войсками русских. Стальные фермы моста взлетели в воздух и, крутясь, рухнули в воду, тогда как деревянное покрытие его разлетелось на тысячи фрагментов, которые, вращаясь, упали далеко как в воду, так и на оба берега.

Захваченные силой взрыва, два дерзких ИС, находившихся в этот момент на мосту, были сброшены в воду. Взрывная волна сорвала их гусеницы, подняла машины в воздух и, перевернув вверх дном, швырнула башнями вниз в воду. Последняя из заложенных под устои моста бомб рванула поблизости от самоходного орудия СУ, которое в этот момент пыталось было сдать назад от рампы, но сила взрыва совершенно сорвала орудие вместе с маской с его корпуса, впечатав крутящееся вертикально орудие в стену одного из горящих дотов.

Остатки моста дождем посыпались вниз на нас, на наши подошедшие подкрепления, падали у берега реки и довольно далеко вдоль по ее течению. Все, что после взрыва осталось от переправы, – немногие мостовые фермы, торчащие из воды там, где под ее поверхностью исчезли два отважных ИС.

С гудящей от взрыва головой и со звоном в ушах я огляделся по сторонам, пытаясь оценить изменившуюся ситуацию.

Единственный ИС, добравшийся до нашего берега, неподвижно стоял на рампе, ведущей с остатков моста, с работающим двигателем, и вращал башней, возможно выбирая самую заманчивую цель из целого ряда врагов, ныне выстроившихся прямо перед ним. Наши «Пантеры», наши «Тигры», все еще не побывавшие в боях, с полными боезапасами, даже самоходные противотанковые орудия «Мардер» крупного калибра – все развернулись и направили свои орудия на этот один-единственный русский танк, оказавшийся на этом берегу.

К чести командира этого танка следует сказать, что он предпочел сражаться, вместо того чтобы отступить к реке. ИС рванулся вперед, выбросив целый сноп искр из своих выхлопных труб, мощным ударом сместив загораживающий ему путь «Тигр», на котором мы перебрались через мост. У ИС осталось еще время, чтобы сделать один-единственный выстрел, который бесполезно исчез где-то вдали, прежде чем наши орудия открыли по нему огонь.

За несколько мгновений ИС был растерзан снарядами на куски. Бронебойные снаряды кромсали его башню, вырывая из нее целые куски стали, гусеницы танка были перебиты, их траки с визгом унеслись в воздух и подняли фонтаны воды, исчезая в реке. Инерции движения танка хватило еще на то, чтобы проделать с десяток метров по дороге, ведущей от моста, влача за собой полотнище пламени; но, когда танк окончательно остановился, справа и слева на него дождем посыпались удары снарядов, окончательно добившие эту боевую машину. Верхняя часть корпуса танка была вскрыта, обнажив полыхающую внутренность, полную горящей солярки и рвущихся боеприпасов. Затем еще пара снарядов окончательно разбила верхнюю часть корпуса, после чего башня была сорвана со своего погона, провалилась и исчезла в ревущем пламени.

Мы вернулись к «Тигру», чтобы посмотреть, что происходит с Вильфом, который по-прежнему лежал на крышке двигательного отсека. Он был уже мертв, лицо его было обращено к западной части горизонта, туда, где начинался рейх.

Хелман покачал головой, держа русскую пленницу за руки, скованные наручниками у нее за спиной. Затем он махнул рукой бронеавтомобилю, подошедшему вместе с подкреплением, и объяснил задачу подошедшему к нему его экипажу. Экипаж, приняв нас на борт и усадив в тесный отсек для десанта, повел броневик на приличной скорости прочь от реки, от места переправы, оборона которой обошлась столь значительной кровью, по дороге, запруженной подходящими подкреплениями – пехотой и транспортом – и ведущей к ближайшему штабу дивизии.