Следы на снегу - [28]

И когда из-за поворота дороги показались олени и на первых нартах сидел Шараборин, Оросутцев крикнул что-то нечленораздельное и на трясущихся ногах устремился навстречу своему сообщнику.

РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО

Внезапному исчезновению коменданта рудничного поселка Белолюбского майор Шелестов не мог не придать значения. Он понимал, что в таком запутанном деле, как это, каждый факт подлежал тщательному расследованию. И при этом каждое новое обстоятельство надо было изучать с точки зрения взаимосвязи его с уже добытыми ранее фактами. А обнаруженные на снегу следы, в сопоставлении со всем происшедшим, могли иметь решающее значение и послужить ключом к раскрытию тайны.

Узнав об исчезновении коменданта, Шелестов прежде всего решил проверить, выполнил ли Белолюбский его поручение или не выполнил. Он предложил Быканырову, Ноговицыну и Винокурову обойти большую часть жилых домов поселка и выяснить, заходил ли в них Белолюбский.

Быканыров и Ноговицын первые справились с поручением. Возвратившись, они доложили, что в тех домах, где они побывали, комендант давно не появлялся.

Последним пришел Винокуров. Он заявил то же самое.

— Ну вот, — сказал Шелестов. — Ему было, видно, не до моего поручения. У него, наверное, нашлись более важные дела.

Глаза заместителя директора рудника глядели пусто, растерянно. Исчезновение Белолюбского сильно на него подействовало, а сейчас, установив, что комендант даже и не пытался обойти жилой поселок, Винокуров окончательно расстроился. Он стоял против майора Шелестова, не сводил с него испуганных глаз и подергивал свою жалкую бородку.

Шелестов смотрел на Винокурова, но как бы не видел его, и думал о своем. Его спокойно-внимательные глаза были сосредоточены, губы плотно сжаты.

— Кстати, — заговорил майор после долгого молчания, которое еще более смутило Винокурова. — У вас, надеюсь, имеется анкета на Белолюбского?

— А как же, — немного оживился заместитель директора. — Уж где-где, а на моем участке работы всегда полный порядок. В этом я могу поручиться. Еще не было случая…

— Принесите мне все, что у вас есть на Белолюбского, — прервал его Шелестов.

Винокуров быстро покинул кабинет и очень быстро возвратился. Он положил на стол перед майором тоненькую папочку, на которой чьей-то рукой было старательно выведено: «Белолюбский В. Я.».

— Садитесь, — сказал Шелестов Винокурову и открыл папку.

В ней он нашел всего три документа: обычную для всех анкету и собственноручно написанные Белолюбским биографию и заявление о предоставлении ему работы на руднике.

— Он у вас начал работать прямо с должности коменданта? — спросил Шелестов, перелистывая папку.

— Нет, нет. Я же вам говорил. Вначале он…

— Я отлично помню, о чем вы говорили, а потому и спрашиваю. Здесь-то это не нашло никакого отражения. Даже характеристики нет.

Винокуров развел руками, привстал немного и вновь опустился на прежнее место.

Шелестов начал знакомиться с биографией Белолюбского и пришел к выводу, что он человек грамотный. Во всяком случае, мысли свои Белолюбский излагал связно и грамматических ошибок не допускал. Лишь после внимательного изучения двух рукописных документов майор обнаружил в них кое-что, заслуживающее внимания. В биографии было сказано, что родился Белолюбский в 1898 году, а в анкете значилось, что он рождения 1901 года. По биографии его родиной являлся г. Благовещенск, а по анкете — г. Майкоп. Обнаружились и другие расхождения. Так, судя по анкете, можно было понять, что на Джугджуре Белолюбский работал шесть лет, а по биографии выходило всего четыре года. По первой он покинул Дальний Восток в тысяча девятьсот сорок четвертом году, а по второй — в сорок шестом. По первой — он владел профессией чертежника и копировальщика, а по второй — наборщика типографии.

Майор Шелестов взглянул на даты обоих документов и нашел, что биография написана более чем на год ранее анкеты.

«Темная личность. Авантюрист какой-то, — подумал Шелестов. — Сколько их еще находит приют, благодаря нашему ротозейству».

Он спросил Винокурова:

— Вы Джугджур запрашивали о нем?

— Не успели, — ответил тот и опять сделал попытку приподняться.

— За полтора года не успели?

Винокуров только развел руками. Глядя на его лицо, можно было подумать, что он готов расплакаться.

— А где его трудовая книжка?

— Он ее потерял.

— Потерял? — Шелестов поднял свои и без того высокие брови.

— Да, переходил весной реку вброд, и трудовая книжка у него размокла. Он мне ее показывал. Получилась какая-то каша.

— Значит, не потерял, а повредил?

— Да, правильнее будет так.

— А вы убеждены, что он вам показывал остатки именно своей трудовой книжки?

Винокуров вскинул плечи, смутился:

— Утверждать не берусь. Из того месива, что он мне показывал, трудно было что-либо узнать.

Шелестов побарабанил пальцами по столу, встал и подошел к окну. Проговорил он тихо, как бы самому себе:

— Вы старый коммунист, товарищ Винокуров. Ответственный работник заместитель директора рудника. Мне даже неудобно говорить вам, но я не могу не сказать. Я был о вас лучшего мнения. Я не предполагал, что вы ротозей.

Винокуров сидел, опустив голову, и нервно пощипывал бородку. Он даже и не думал возражать.