Следы на песке - [40]

— Глупости, Сэм, — остановила его Донна, пытаясь справиться с предательской дрожью в коленях. — Мы же с тобой друзья, помнишь?

— Я помню, как ты однажды сказала, чтобы я никогда не смел произносить это слово в твоем присутствии, — с улыбкой заметил он.

— Я была тогда зла на тебя и влюблена до беспамятства, — ответила Донна, отводя взгляд в сторону, чтобы он не заметил ее волнения.

— А сейчас? — поинтересовался Сэм с непонятной для него самого надеждой.

— Сейчас все это в прошлом, — сказала Донна, старательно напуская на себя равнодушие, так разительно отличающееся от ее внутреннего состояния. — Время многое изменило, и прежде всего меня.

— В таком случае должен отметить, что перемены пошли тебе на пользу. Ты стала совсем не та, что прежде. Мягче, женственнее.

— Материнство украшает любую женщину, — с легкой улыбкой проговорила она.

В этот момент в комнату вошла Мария с Дереком на руках. Донна заметила, как лицо Сэма напряглось в каком-то странном ожидании, и он спросил:

— Можно взглянуть на него?

— Разумеется, — ответила Донна, принимая у Марии сына и передавая его Сэму.

Он бережно, немного неумело взял малыша на руки и склонился над ним, старательно изучая взглядом каждую черточку крошечного лица. Дерек, казалось, тоже не остался равнодушен к нему.

Сердцем Донны овладела глухая тоска, когда она увидела их вдвоем: отца и сына. В голове шевельнулась отчаянная мысль: а что, если сказать Сэму сейчас всю правду? Но всплывший в памяти образ Антуана удержал ее от такого шага.

Донна забрала Дерека у Сэма, безжалостно разрушая возникшую между ними связь, и сказала:

— Скоро мне придется его кормить, поэтому нам лучше приступить к съемке.

Сэм, как показалось Донне, с легким сожалением расставшийся с малышом, согласно кивнул и принялся за работу.

Для начала он усадил Донну в мягкое кресло, тщательно расправив складки ее одеяния, а затем взял фотоаппарат.

Техническая часть его съемки была хорошо знакома Донне. Щелкая фотокамерой, он беспрестанно разговаривал с ней, стараясь вызвать на ее лице те или иные эмоции. Иногда это были короткие слова: радость, грусть, смех… А иногда целые фразы.

— Представь, что смотришь на Антуана, — просил Сэм, стараясь добиться эффекта влюбленного взгляда, даже не подозревая о том, что для этого ей не нужен муж.

Донна просто открывала ему свою душу, и он запечатлевал увиденное камерой.

— А теперь изобрази разлуку с ним, — продолжал Сэм, и она вновь исполняла желаемое…

Спустя сорок минут все было кончено. Оставив его убирать аппаратуру, Донна в сопровождении Марии поднялась в детскую покормить Дерека и уложить спать, а затем вновь спустилась, чтобы проститься с Сэмом.

Проводив гостя до двери, она долго держала его за руку, не решаясь отпустить. Когда еще произойдет следующая встреча? В голове крутилась масса невысказанных слов, которым так и суждено было остаться в безвестности.

«Пусть уходит», — говорил разум. А сердце умоляло: «Еще немного, еще чуть-чуть. Полвзгляда, полвздоха…»

Настенные часы отсчитывали время, а они стояли у дверей, сохраняя молчание, с каждой минутой становящееся все более тягостным.

Наконец Сэм не выдержал. Осторожно вынув руку из ладони Донны, он произнес:

— Рад был увидеть тебя.

— Я тоже, — словно эхо ответила она.

— У тебя чудесный малыш. Мне он понравился.

— Иначе и быть не могло, — утвердительно кивнула Донна и добавила неизвестно зачем: — Он весь в своего отца.

— Прощай, — произнес Сэм, выходя на улицу.

— Прощай…

Проводив его взглядом почти до самой машины, Донна закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Отчего-то хотелось плакать, и она позволила нескольким слезинкам проложить по щекам мокрые дорожки, а затем решительно смахнула их.

Скоро должен вернуться Антуан, ее муж, — человек, которого она любит…

9

— Дерек, если ты перестанешь истязать меня вопросами, то я куплю тебе… — Донна с высоты своего роста изучающе взглянула на стоящего рядом такого же светловолосого, как сама она, ребенка и задумалась.

Дело было в том, что игрушки, равно как и сладости, совсем не интересовали ее четырехлетнего сына. Он обожал задавать самые сложные вопросы и всегда требовал на них четкие ответы. Взрослому человеку требовалась немалая эрудиция, чтобы угодить мальчугану.

Например, если Дерек спрашивал, почему звезды на небе не видны днем, ни в коем случае не следовало говорить, что они устали и отправились спать. Сказка о маленьком фонарщике, который гасит их рано утром, а вечером зажигает опять, также не подходила. Возможно, другой ребенок и остался бы доволен подобным объяснением, но только не он. В обоих случаях это был верный путь навсегда прослыть в его глазах недалеким человеком.

Поэтому для сохранения авторитета следовало открыть энциклопедию и популярно объяснить ему то, что считается азами астрономии…

Пока Донна напрягала воображение, Дерек терпеливо стоял, задрав голову, и на его личике ясно читалось адресованное ей сочувствие.

— Ладно, — сдалась она. — Я отвечу еще на три твоих вопроса, и ты позволишь мне сделать покупки в сравнительном спокойствии. Идет?

Мальчуган согласно кивнул и тут же спросил:

— А почему именно на три?